Месть князя

Прошло более полугода с тех пор, как друзья покинули берега солнечной, но такой, мягко говоря, негостеприимной Сицилии. Михаил все-таки успел сдать экзамены, получить в общем-то совершенно ненужный ему диплом самого престижного учебного заведения Франции, устроить судьбу своего кровника Винченцо, связавшись с его дядей в Америке. И вот снова шарик рока поскакал по рулетке взбесившегося времени. Решение возвратиться в Россию, чтобы отдать долги своим погибшим и вывезти ценности, спрятанные в нескольких тайниках Новодевичьего, – возникло не спонтанно, а неумолимо созревало в умах друзей в течение всего этого времени после отъезда из Средиземноморья. И теперь, завершив свои дела в европах, они ринулись навстречу судьбе.

Михаил сдвинул шляпу, защищавшую глаза от солнечных лучей, реагируя на хрипловатый голос своего друга:

– Миша, Миша! Чего ты здесь пропадаешь? – На палубу вышел под легким хмелем, возбужденный, раскрасневшийся Лопатин. – Чего сидишь? Эти китаянки – такая прелесть! Такой клубнички тебе в Советской России не подадут… Да и эта молодая англичанка – весьма и весьма… Вчера в салоне с тебя глаз не сводила, сейчас в кают-компании справлялась о тебе. Пошли, право слово. Через пару дней, поверь мне, таких дел понагонит – успевай поворачиваться, не до девочек будет. Пошли… – Он приглашающе махнул рукой.

Михаил, вынырнув из плавно-ленивого состояния, пружинисто поднялся из шезлонга.

– Действительно, сдается мне, что скоро будет не до девочек. Так что, пожалуй… пошли.

Он двинулся вниз по трапу за Евгением. Сквозь раскрытые иллюминаторы кают-компании доносились звуки джаза. Михаил улыбнулся, вспомнив, как громадный Лопатин вчера выкаблучивался под эту музыку, в порыве азарта едва не разнеся весь салон.

«Это точно, такую клубничку в России не подадут…»

Хотя стоял уже конец февраля, зимой в Шанхае даже не пахло. Зато отчетливо пахло забастовками, манифестациями, погромами. Европейская часть города была заполнена войсками и толпами протестующих китайских рабочих. Встречавший пассажиров представитель английской пароходной компании сообщил, что в городе уже второй день идут волнения, громят английские и французские мануфактуры, табачные фабрики; порт тоже охвачен забастовкой. Большевистская зараза пробралась и сюда. Он не советовал покидать пароход, пока войска не наведут порядок.

– А не перемудрили ли мы? – все еще находясь, через несколько часов после прибытия, на палубе, как обычно, пустился в рассуждения Лопатин, наблюдая в сгущавшихся сумерках отблески пожаров и улавливая сухой треск выстрелов. – Пробрались бы через Польшу или Финляндию… В Европе эта свистопляска уже давно закончилась. Честно говоря, я не испытываю никакого желания снова вляпаться в какую-нибудь историю… Тут, смотрю, опять война. А там до Москвы несколько суток на поезде – и пожалуйте в закрома Новодевичьего…

– В столыпинском вагоне, в окружении агентов ОГПУ, – поддел его Михаил. – Сколько раз я уже говорил: нам в России нужно легализоваться. А это проще сделать на окраине. По полученным мною достаточно точным сведениям… (Друзья Михаила не раз убеждались в его информированности. По-видимому, Муравьев все-таки получил доступ к архивам бывшей разведсети российского Генштаба.) Так вот, – концентрируя внимание Лопатина, еще раз повторил он, – по имеющимся сведениям, сейчас через границу в Советскую Россию на европейской части и муха не пролетит незамеченной. Шансов проскользнуть очень мало. Был бы я один – другое дело. А так… – Он безнадежно махнул рукой.

– Это точно, – засмеялся Александр, – с его габаритами на приграничных станциях в толпе не растворишься.

Он похлопал по плечу своего громадного друга.

– Но и это не самое основное, – еще раз повторил Михаил. – Главное – легализоваться. На окраине легальными документами обзавестись гораздо проще. Это в центре они (он имел в виду большевиков) навели относительный порядок, а в глубинке такой бардак, сам черт ногу сломит… Квалифицированных кадров не хватает. У руля стоят кухаркины дети… Пройдет еще очень много времени, пока они воспитают свои кадры.

– Так-то оно так… – проворчал Лопатин, усевшись в стоящий рядом шезлонг, – но уж очень некстати эти события в Шанхае, да и железная дорога бастует. Я думаю, полыхает не только здесь. – Он указал рукой на разраставшееся зарево, ставшее еще ярче из-за сгущавшихся сумерек. – Если в Китае разгорится гражданская война, то пробиться на родину будет затруднительно…

Он хотел еще что-то добавить, но его прервал возглас Александра:

– Ба! Вы только посмотрите! Наш шустрый англичанин тащит каких-то пассажиров на корабль. Причем узнаю родимых – нашенские. Братья-славяне!