Месть князя

Прежде чем сесть, Угрюмов достал из внутреннего кармана пиджака богато инкрустированный кожаный футляр и, раскрыв его, протянул Фридману.

На черном бархате, переливаясь всеми цветами радуги, лежало бриллиантовое колье с вкраплениями крупных темно-синих, как ночное небо, сапфиров.

– Богатая вещь, – приняв из его рук футляр, произнес делец.

Его глаза алчно сверкнули.

– Оно ваше, – вежливо сказал Лопатин, с трудом уместив в кресло свое громадное тело.

– Но и услугу, наверное, потребуете немалую, – холодно ответил Фридман.

Он весь взмок от желания обладать этой красотой. Такой вещи в его коллекции не было. Самуил Яковлевич наметанным взглядом определил ее примерную стоимость. Сумма получилась астрономическая.

– И услуга немалая, и ответственность большая… Но мне кажется, она вам по силам. Если я выскажу свою просьбу, отказаться от ее выполнения вы уже не сможете, но… – Лопатин поднял палец, повторил еще раз, акцентируя внимание на последующих словах: – Выполнение ее – вам по силам.

В кабинете повисла мертвая тишина, которую нарушало только нудное, отвлекающее жужжание крупной мухи, бьющейся об оконное стекло.

Первым желанием Фридмана было отказаться. С этими парнями только свяжись – мигом ноги вырвут, спички вставят… Он вспомнил двух своих охранников, которые, как побитые щенки, валялись у него в коридоре, жалобно скуля, но…

Фридман умел рисковать, хотя помнил поговорку: кого Юпитер хочет погубить, того он лишает разума. Но это колье могло свести с ума любого. Он на мгновение задумался… Нет, с этой вещью он расстаться не в силах.

– Согласен, – глухо произнес барыга и, с деланым равнодушием захлопнув футляр, спокойно опустил его в карман своей куртки.

– Прекрасно, – опять вежливо улыбнулся Евгений. – У нас появилась информация, что Михаил Муравьев находится в Сретенской пересыльной тюрьме. И нам нужно получить ответы на ряд вопросов. Первое: как его вытащить оттуда? Вы понимаете – за ценой не постоим. Второе. Если Михаил уже пошел по этапу, необходима информация о том, куда этап отправляется, где формируется состав, номер этапа, номер вагон-зака и, по возможности, информация о конвое. И третье. Мы считаем, что вы несете ответ за пропажу нашего товарища. Мы хорошо заплатили, а вы поручение не выполнили. Поэтому информация о том, что сведения о Муравьеве собирают, не должна просочиться в охранные структуры. И если вдруг с Михаилом что-либо случится: или откроется его инкогнито, или он умрет от тифа, холеры, желтухи или любой другой болезни, или если поезд сойдет с рельсов и он погибнет во время крушения, если его зарежут сонного или пристрелит конвоир, если произойдет землетрясение и небо упадет на землю, от чего пострадает наш друг, до его освобождения конечно, – мы будем считать, что это ваша вина, и возмездие постигнет вас, вашу семью, ваше имущество незамедлительно.

От этих слов мурашки пробежали по спине старого авантюриста. Но он знал суровые законы этих людей и сам всегда следовал и подчинялся им – отвечать за свои слова и дела. Поэтому он согласно кивнул головой, поскольку отступать уже не имел права.

– Ну? Что? – нетерпеливо спросил Лопатин, когда Угрюмов с сумрачным видом вошел и закрыл за собой дверь его квартиры.

– Отработал Фридман бриллиантовую цацку.

Илья направился в комнату. Аккуратно подтянув отутюженные брюки, он сел в кресло.

– Ну и?

– Уже неделя как отправлен этапом до Владивостока. Очень спешили. Скоро заканчивается навигация. И там формируется караван судов на Магадан. Я думаю, перехватить в пути не успеем… Хотя Фридман не подвел – вот номер эшелона и даже фамилия начальника караула. – Он вытащил из внутреннего кармана листок с цифрами и фамилией. – Номер вагона, сам понимаешь, определить практически невозможно. Если сроки поджимают, то эшелон пойдет литерным, без задержек – не успеем. Да и на месте необходимо время для подготовки операции. – Он потер виски и задумчиво повторил: – Не успеем…

– И что? Смотреть, как наш друг сгинет в колымских лагерях?! – взорвался Лопатин.