Месть за осиную талию

– Тогда итальянский рожок, пожалуй. Сама я «Фруктовый лед» предпочитаю, особенно в такую жару. Вот моя подруга Настя Качаева, та любительница пломбира, – решилась я. – А знаете что, дайте-ка пачку. Забегу к ней, угощу.

Продавщица, метнувшаяся было к холодильнику, остановилась на полпути. Подростки бросили подсчет мелочи и уставились на меня во все глаза. Я сделала вид, что удивлена их реакцией:

– Что? У меня третий глаз на лбу вскочил или дополнительные ноги из лопаток полезли? Ау, милая леди! Мороженое будем продавать?

– А вы, я полагаю, в поселке давно не были, – наконец выдавила из себя продавщица.

– Точно. С прошлого сезона. Я недавно здесь участок приобрела. Через два участка от Настиного. В прошлом году на благоустройство денег не хватило, я всего пару-тройку раз приезжала в озере поплескаться. А в этом году планирую заняться капитальным строительством. Нравится мне здесь, озеро красивое. – Я мечтательно закатила глаза. – Мы с Настей там и познакомились. Вот сейчас приду к ней, мороженым угощу и купаться позову. Хорошая идея, правда?

– Плохая. – Продавщица присела на табурет возле холодильной камеры. – Очень плохая идея.

– Да почему же? Вода холодная? Или ряской поросла? А может, с пляжем что-то случилось? – недоумевала я.

– Не с пляжем. С Настей, – собралась с духом продавщица. – Умерла Настя, утонула. На том самом озере, которое вы так расхваливаете. Так что не понадобится больше Насте мороженое. И подруги не понадобятся.

– Как же такое могло случиться? – будто не веря своим ушам, вскричала я. – Сердце? Судорога? Что произошло?

– Всякое болтают, – перешла на шепот продавщица. – Кто-то думает, что Настя силы не рассчитала. Кто-то – что сердечко подвело. А есть и такие, что про самоубийство заикаются. Но лично я не верю.

– Хм, мне казалось, что она очень жизнерадостная девушка. Полновата, конечно, но ведь и полненькие бывают довольно счастливыми людьми, – вслух размышляла я.

– Какое там полненькая! Знаете, как Настя похудела? Как модель стала. Приходила сюда, хвасталась. Уверяла, что скоро у нее все переменится. Будет в миллион раз лучше, чем прежде. – Продавщица вздохнула: – А теперь вот нет ее.

– Да, судьба… – протянула я. – По-моему, версия с сердечным сбоем самая правдоподобная. А по-вашему?

– Кто его знает. Вон ребята с параллельной улицы поговаривают, что убили Настю. Мол, от ментов услышали.

– Не может быть! За что? Кому она могла помешать?

– А если это маньяк? – выпалила продавщица. – Начался сезон, он и прикатил. У нас в «Возрождении» молоденьких хватает.

– Так чужака сразу заметили бы, – все еще сомневалась я. – И в полицию бы доложили. Не рассказывали ваши парни, видел кто-то в поселке чужака?

– Об этом не слыхала, – ответила продавщица.

– А вы спросите у парней, – посоветовала я. – Они с полицейскими говорили, должны знать.

– Да где их искать-то? Они уж неделю как съехали. Дачу тут снимали.

– Жаль, – приуныла я, расплатилась за мороженое и попрощалась.

Подростки, перебросившись парой слов, поспешили за мной по направлению к участку Качаевых. Внезапно я остановилась, развернулась и быстро пошла им навстречу. Они растерянно замерли.

– Я готова выслушать вас, – ровным тоном сказала я. – Кто будет речь держать?

Подростки подталкивали друг друга локтями, не решаясь заговорить.

– Это касается чужака? – предположила я.

Один из подростков закивал. Я сосредоточила внимание на нем. Положила руку ему на плечо и мягко спросила:

– Итак, что ты видел?

– Мы с Димоном видели незнакомца. Когда девушка утонула, – выдохнул подросток.

– Рассказывай, – потребовала я, оттесняя парнишку на обочину.

– Еще чего! – вцепился в товарища второй подросток, судя по всему, Димон. – А до дома вас не донести?

– Чего ты хочешь? – сразу поняла его я.

– Любая инфа бабок стоит, – волнуясь, заявил подросток.

– На что вам не хватает?

– На сырки глазированные. С ароматом дыни и манго. Мы с Никитосом таких ни разу не пробовали.

– Сколько? – спросила я.

– Двенадцать рублей сорок копеек, – промямлил Димон.

– Этого достаточно, чтобы освежить вашу память? – Я вынула из кошелька сторублевую купюру.

– Добавить бы надо, – подал голос более сообразительный Никитос. – Полтинничек хоть накиньте.

– Обещаю: если то, что вы скажете, будет мне интересно, вам хватит не только на глазированные сырки, – успокоила я его.

– Мы тут часто гуляем, – начал Димон. – По всему поселку шаримся. От скуки.

– И в тот день, когда девчонка утонула, тоже шлындали, – подхватил Никитос. – Сначала просто по поселку, потом к озеру пошли. Прилегли в лесочке. Разморило нас.

– Пили? – догадалась я.

– Было дело, – признался Димон. – Не подумайте, мы не алкаши. Пивка для настроения. А в тот день легкое пиво в магазин не завезли. Только крепкое, вот мы и не рассчитали. Лишканули, короче.

– Все это пока даже на сотку не тянет, – покачала я головой.

– А это и не за деньги. Просто для связки слов, – почему-то обиделся Димон.

– Тогда переходите к оплачиваемой информации, – поторопила их я.

– Так мы ж к ней и ведем, – перехватил инициативу Никитос. – Мы спали-то недолго. Шум нас разбудил. Будто ломится кто-то через кусты.