Места здесь тихие

– Кто ж его не знает, икону стиля и мечту дантистов. Погоди, только сколько же ему лет?

– Вот это как раз неважно, – заметила Мария со значением, – разве можно задавать такие вопросы мужу Леры Паскевич?

– Хорошо, – легко согласился он, – пусть их, не маленькие, разберутся. Давай к нашим баранам: денежки остаются в кубышке? Вопрос с капиталовложениями в развалины снят?

– Снят, снят, успокойся, – утешила Мария не без язвительности, – не стану же я связываться с этой внезапно неуравновешенной… Нет, ну передумала, пожалела, что предложила, – ну скажи по-человечески, а то так, просто пропасть… так.

Она прищурилась, уперла руки в боки:

– Надеюсь, не ты приложил лапы к этому возмутительному демаршу?

– У меня железное алиби: я готовил ужин и ждал любимую жену, – заверил Гуров. – Пошли докажу, у меня все на столе.

Глава 2

С возрастом Гурова все чаще начала посещать мысль о том, что в суевериях что-то да есть. Не предопределенность, само собой, но, может, народные мудрости в какой-то момент взяли и перешли из количества в качество. В любом случае стоило задуматься о том, не послать ли все это к черту и не отправиться ли на рыбалку… это Мариино видео с одиноким рыбаком на мостках уж такое аппетитное… да, так вот стоило размечтаться об удочке, тишине и легкой ряби на воде, как судьба сыщицкая подкладывает такую жирную свинью, что уже не до того, чтобы дурить рыбу.

– Ясное дело, примета есть примета, – веско заявил Станислав, прихлебывая, – вот я пример приведу. Иду с пакетами из магазина, захожу во двор – и прям под ноги кошак черный, облезлый. Думаю: вот верил бы я в приметы – тотчас бы какая-то беда приключилась…

Он замолчал, откусил от пирога и принялся тщательно пережевывать.

– И что, продолжение будет? – напомнил о себе Лев Иванович.

– И все. – Крячко пожал плечами. – Порвался пакет, и вся снедь на земле. Бутылку красного игристого Наталье с таким трудом отыскал – и вот, все в канализацию. Стало быть, приметы работают.

– Логика – страшная вещь, Стас.

И все-таки, как говорят некоторые, в мире «что-то есть».

Только завершили обсуждение преференций в области рыбалки – какой где лох идет на опарыша и не проще ли купить его живым весом у оператора пруда, чем просиживать на берегу без гарантий результата, как Верочка неделикатно прервала мужской разговор:

– Пойдемте, господа полковники, настало время удивительных историй.

Станислав не без подозрения спросил, каких именно, и получил заверение, что самых захватывающих, да еще и с кинопросмотром.

Честная Верочка не солгала.

Генерал Орлов, раздраженно указав на стулья, точно мебель в чем-то провинилась, ворчал и разбирался с пультом от телевизора. Секретарша деликатно подсказала, что искомое «кино» на самом деле надо смотреть на компьютере, начальник обрадовался:

– Вот и славно, ты и запусти.

Верочка, пожав плечиками, подчинилась и, установив мышку в такое положение, что промахнуться по кнопке «Рlay» было невозможно, покинула кабинет.

Прошла таинственная заставка с таинственными буквами, телеведущий с загадочным выражением на пухлой физиономии вещал:

– …Олимпийская чемпионка, телеведущая, эффективный спортивный менеджер, счастливая жена – все это и многое другое перечислять слишком долго и бессмысленно. Реши она заказать визитки, то на ней двух слов было бы достаточно… Валерия Паскевич.

Бывают же совпадения. Вот оно, проклятие рыбалки.

Станислав, с предысторией этого имени и фамилии пока не знакомый, заинтересованно глядел на экран, на котором разворачивалась очередная пустая, но красочно рассказываемая история.

Все тут было: говорящее название «Волчья Яма» («И почему я совершенно не удивлен?» – подумал Гуров), загадочные болотные туманы, корявые деревья, которые так и тянули из марева свои узловатые ветви, и маячившие в дымке живописные развалины. Так и напрашивался под все это вой какой-нибудь собакообразной болотной твари и английский рожок.

Многозначительно шагали под загробную музыку неизвестно чьи ботинки, и кто-то невидимый хрустел снегом по кустам. Маячило перед камерой пустынное шоссе, ухающее резко вниз, в яму стоячего тумана.

Некие личности с лицами невнятными или замыленными травили традиционные байки с общим смыслом: не, ну места тут тихие, а то, что иной раз пропадает кто, так это в пределах нормы, болота, леса – бывает, мол.

Гуров скучал. Сколько можно? Вот сколько существует кино, столько будет существовать и это переливание из пустого в порожнее с дерготней за нужные ниточки в нужный момент. Дерг – и губки у публики трясутся, дерг – и уже слезки наворачиваются на глаза, дерг-дерг – и уже до утра неохота в уборную идти в одиночку.