Читаем Место под солнцем (СИ) полностью

- Знаешь, чем маг отличается от тех, кто с "излишком"? - Айгон, кажется, прочел мои мысли. - "Излишками" невозможно управлять. Они случаются стихийно и всегда не так, как хочется. Хочется поджечь стул, а он водой растекается. Хочется взбаламутить воду, а она испаряется. Плошка в корчме - это проявление "излишка", но то, что я видел в камне... - и довольно цокнул языком: - Это магия. Управляемая и сознательная.

Посмотрел на меня еще внимательнее и добавил:

- Учиться тебе надо, а не плошки бить. Будешь?

Я решилась поднять взгляд и тихо переспросить:

- Что?..

- Учиться будешь? - повторил городской маг с неизменной улыбкой. - Я замолвлю за тебя словечко перед госпожой.

- Но я не...

- Тебя проверяли нетерпеливые слепцы, - он махнул рукой. - Истинная сила прячется очень глубоко и просыпается поздно. А если "излишков" много, то вообще никак себя не проявляет. Меня тоже поздно распознали, - и предложил: - А давай прямо здесь и проверим?

Отказываться или пытаться сбежать было бессмысленно. И я молча смотрела, как городской маг вынимает из карманов штанов мелкие камушки, раскладывает их на земле передо мной, шепчет что-то, проводя рукой. На боку каждого камешка появлялась руна - обозначение рода магии. Закончив, он огляделся, нашел подходящий булыжник и сел.

- Расскажешь о себе? - спросил добродушно. - Дело это долгое, можно и до вечера просидеть, так зачем время зря терять? Как тебя зовут?

Я отвечала скупо, неохотно, но Айгон не сдавался - сыпал вопросами, вытягивая из меня всё, и о жизни в приюте, и предыдущих проверках, и о приходе сюда, и об Оссо. А я косилась на камни да прижимала к груди сумку. И чудилось, что маг знает - видит шуруша сквозь плотную ткань.

- Значит, за компанию пришла. А почему?

- Мне больше некуда идти, - я пожала плечами.

Словно на перепутье стою - десятки дорог ведут в разные города, да ни одна из них не моя.

- Это поправимо, - утешил городской маг. - Глянь-ка, - и невежливо показал пальцем на землю.

У меня сердце замерло. Засветился...

- Я так и знал! - Айгон довольно потер руки. - Дольше всех созревают материализаторы. Те, кто умеет делать выдумку материальной частью мира. Я такой же, да, Лорина. И у нас с тобой прекрасный дар! - добавил вдохновенно. - Но, конечно, вредный. Особенно в обучении. Вообразить-то легко, а вот дать воображению выход без должных эмоций жуть как сложно. Но мы справимся. Ты же останешься?

Я подняла с земли сияющий камешек, рассмотрела его, еще не до конца веря, и тихо повторила:

- Мне больше некуда идти.

- Замечательно! В смысле... что остаешься, - поправился маг. - А теперь покажи своего друга. Того, что в сумке.

Я вздрогнула. Шуруш испуганно съежился.

- Маги - самые одинокие в мире люди, - мягко сказал Айгон. - Даже не зная о скрытой силе, мы ощущаем себя другими и поэтому чаще остальных оказываемся на обочине мира. И, чтобы не сойти с ума от собственного однобокого общества, придумываем себе друзей. Покажи, не стесняйся.

Шуруш заерзал нетерпеливо, просясь на свободу, и, помедлив, я открыла клапан, выпуская наружу своего спутника. С непривычки он мог напугать любого - пушистый клубок коротких и разноцветных ниток, из которого торчали во все стороны многочисленные и тоже разноцветные "хвосты" - глаза.

Но новоявленный наставник не дрогнул. Рассмеялся и протянул к шурушу руку:

- Надо же, у меня был похожий! Только желтый и с одним глазом - там, где из клубка основная нить торчит. Иди сюда, малыш, - позвал он ласково.

Существо доверчиво потерлось всеми боками о большую ладонь, покрутилось рядом и опять нырнуло в сумку.

- Был? Почему "был"?

Айгон встал, потянулся с хрустом, посмотрел поверх моей макушки и неопределённо ответил:

- Отпустил я его. А он мне здорово помог, - городской маг услышал голодное урчание моего желудка и добавил: - Вернёмся. Дождемся твоего друга и сообщим ему чудесную весть.

Пока мы петляли по тропе меж обломков стен и крыш, я напряженно копалась в себе, перерезая старое, привязываясь к новому. Друг ли мне Оссо? Вряд ли. Нет между нами явной дружбы - той, о которой легенды рассказывают: когда друг собой закрывает от неприятностей, когда ему всё равно, что говорят. И подслушанный разговор это подтвердил. Ничего же не ответил на "пыль", никак не заступился...

Да, какая уж тут дружба? Сначала он ходил за мной хвостом - из страха, а потом по привычке. А после и я за ним хвостом увязалась - и по привычке, и из страха. Ничего особенного. Просто поиски места под солнцем. А за него уцепиться легче, чем за человека. И нужны ли мне теперь неприятности из-за?..

У харчевни я дрогнула. Не хотелось туда идти, да Айгон не дал сбежать. Обнял за плечи и увлек за собой, чуть ли ни силком впихнул в открытую дверь. А корчмарь посмотрел на нас и расплылся в улыбке:

- Добро пожаловать, гости дорогие! Похлебку, горячее?..

- Всё, - решил за меня городской маг. - Мы голодные. И себе похлебки налей. Поедим... за знакомство. Это Лорина, моя ученица.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Стилист
Стилист

Владимир Соловьев, человек, в которого когда-то была влюблена Настя Каменская, ныне преуспевающий переводчик и глубоко несчастный инвалид. Оперативная ситуация потребовала, чтобы Настя вновь встретилась с ним и начала сложную психологическую игру. Слишком многое связано с коттеджным поселком, где живет Соловьев: похоже, здесь обитает маньяк, убивший девятерых юношей. А тут еще в коттедже Соловьева происходит двойное убийство. Опять маньяк? Или что-то другое? Настя чувствует – разгадка где-то рядом. Но что поможет найти ее? Может быть, стихи старинного японского поэта?..

Александра Борисовна Маринина , Александра Маринина , Василиса Завалинка , Василиса Завалинка , Геннадий Борисович Марченко , Марченко Геннадий Борисович

Детективы / Проза / Незавершенное / Самиздат, сетевая литература / Попаданцы / Полицейские детективы / Современная проза