Читаем Метафизика пола полностью

Брама и Вишну, божества созидающие и охраняющие, царствуют над pravritî marga, Шива над nivritî marga. В глубинном смысле "Путь правой руки" (dakshinâcâra) соответствует первой фазе, "Путь левой руки" (vâmâcâra) — второй[364]. Первому, созидательно-консервативному аспекту становления соответствуют стабильные законы, нормы и культы; в этике господствует принцип верности (svâdharma

[365]) внутри традиции. На второй фазе путь обратен — нарушение всех норм и разрушение всего. Личным поведением здесь может быть или строгий аскетизм, или, напротив, разрушительный разгул страстей. Этот последний, собственно, и именуется vâmâcâra, "Путем левой руки", который в тантрических практиках охарактеризован как "тайный ритуал" (Pancatattva[366]), в то время как аскетизм представлен Laya-yoga[367] или Йогой растворений. Корень vâmâ (левый) в слове vâmâcâra в некоторых текстах истолковывается как "обратный" и понимается как противоположность pravritî marga
. В конце концов vâmâcâra оказывается ключом ко всякому разрушению законов и норм, к этике антиномизма, точнее, аномии[368], то есть непосредственно к nivritî marga. Технически "метод", открытый "мастерами" этого пути, заключается в использовании сил pravritî (то есть сил положительной стадии проявлений) для саморазрушения и саморастворения[369]. Siddha[370], адепт этого пути, не знает законов, его именуют svecchâcâri, то есть "
тот, кто делает, что хочет".

Другое значение слова vâmâ, "левый" — "женщина"; отсюда значение, придаваемое использованию на этом пути женщины и присущего ему оргиазма (Pancatattva-tantra связана с использованием женщин и опьяняющих напитков), отсюда и широкое понимание "Пути левой руки". Это наименование можно считать синонимом latâsadhâna[371], более сложного понятия, связанного с использованием женщин в магических половых сношениях[372]'.

Естественно, сектанты, избравшие этот путь, превозносили его и проклинали противоположное. Так, например, Тантра утверждает, будто бы разница путей "левой" и "правой" руки такая же, как между вином и молоком[373]'. Тем не менее оба эти пути якобы ведут к одной цели. В связи с этим подчеркивается, что избрание того или другого должно соответствовать внутренней сущности каждого. По этому поводу Дж. Вудрофф замечает: ""Злом" следует считать "не подходящее мне лично", "добром" же — наоборот". Древнее высказывание non licet omnibus Citheram adire

[374] — о том же самом.

В заключение следует подчеркнуть, что Bhagavad-gîtâ считает "Путь левой руки" наиболее подходящим для воина, хотя так ничего конкретно не сказано о сексуально-оргиастической практике. В самой Bhagavad-gît'e "Путь левой руки" включен как составная часть в более высокие планы и проявления ритуализированного и сакрализированного существования и является частью dakshinâcâra, "Пути правой руки".

29. Распутин и секта хлыстов

В дополнение к рассказанному в предыдущем разделе данной главы представляет интерес сопоставление всего этого с иными оргиастическими проявлениями, которые, будучи рассмотрены совокупно, дополнят калейдоскоп "эротических превышений", описанных нами в связи с "пороговыми формами" профанической половой любви. Речь идет о ритуальной практике русской секты хлыстов[375], хранимой в глубокой тайне. Верования и идеи секты не раскрываются никому из посторонних, в том числе и собственным отцам и матерям; хлыстам также предписывается не отделяться от Православия, которое, тем не менее, считается "искаженной верой".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука