Метаморфозы

Не уступил, — и мне жаль. Из всего, о храбрейший, мою лишь

Душу ты мне уступи, да будет твоим остальное!»

И говорившему так, и того, к кому сам обращался,

Видеть не смевшему, — «Что, — говорит, — о Финей боязливый,

²²⁵ Дать тебе ныне могу, — и дар то не малый для труса! —

Дам, ты страх свой откинь. Не обижу тебя я железом.

Наоборот, на века, как памятник некий, оставлю.

Будешь всегда на виду ты в доме у нашего тестя,

Чтобы супругу мою утешал нареченного образ!»

²³⁰ Молвив такие слова, он главу повернул Форкиниды

К месту, куда был Финей лицом обращен трепетавшим.

И, между тем как глаза повернуть пытался он, шея

Окоченела его, и в камень слеза затвердела.

Но умоляющий лик и уста боязливые в камне

²³⁵ Видны досель, о пощаде мольба и покорности знаки.

Вот победитель Персей с супругою в отчие стены

Входит. Защитник семьи, неповинности дедовой мститель,

Вот он на Прета напал: затем, что, оружием выгнав

Брата, Прет захватил твердыню Акризия силой.

²⁴⁰ Но ни оружьем своим, ни присвоенной подло твердыней

Грозных не мог одолеть он очей змееносного чуда.

Все же тебя, Полидект, небольшого правитель Серифа,

Юноши доблесть, в делах очевидная стольких, ни беды

Все же смягчить не могли. Ненавидишь упорно Персея,

²⁴⁵ Непримиримый, и нет неправому гневу предела.

Хочешь и славы лишить, утверждаешь ты, будто измыслил

Он, что Медузу убил. «Я дам тебе знак непреложный.

Поберегите глаза!» — воскликнул Персей и Медузы

Ликом царево лицо превращает он в камень бескровный.

²⁵⁰ Сопровождала досель своего златородного брата

Дева Тритония. Вот, окруженная облаком полым,

Бросив Сериф и Китн и Гиар направо оставив,

Наикратчайшим путем через море отправилась в Фивы,

На Геликон, обиталище Дев. Геликона достигнув,

²⁵⁵ Остановилась и так обратилась к сестрам ученым:

«Слава наших ушей об источнике новом достигла,

Том, что копытом пробил в скале Быстрокрылец Медузы.202

Ради того я пришла. Я хотела чудесное дело

Видеть. Я зрела, как сам он из крови возник материнской».

²⁶⁰ «Ради чего б ни пришла, — отвечала Урания,203 — в наши

Сени, богиня, всегда ты нашему сердцу желанна!

Верен, однако же, слух: Пегасом тот новый источник

Был изведен», — и свела Тритонию к влаге священной.

Долго дивилась воде, от удара копыта потекшей,

²⁶⁵ Обозревала потом и лесов вековечные чащи,

Своды пещер и луга, где цветы без счета пестрели,

И назвала Мнемонид204 счастливыми и по занятьям,

И по урочищам их. Одна из сестер ей сказала:

«О, если б доблесть твоя не влекла тебя к бо́льшим деяньям,

²⁷⁰ Что бы тебе не примкнуть, Тритония, к нашему хору!

Молвишь ты правду, хваля по заслугам и дело и место.

Наша прекрасна судьба, — да лишь бы нам жить безопасно!

Но — до чего же ничто не запретно пороку! — девичьи

Все устрашает сердца: Пиреней пред глазами жестокий

²⁷⁵ Так и стоит, до сих пор не могу отойти от испуга.

Лютый, в давлидских полях и фокейских он стал господином

С войском фракийским своим и без права владел государством.

В храмы парнасские мы направлялись: нас увидал он

И, с выраженьем таким, будто чтит божественность нашу, —

²⁸⁰ «О Мнемониды! — сказал, — он по виду узнал нас. — Постойте!

Не сомневайтесь, молю, от дождя с непогодой укройтесь —

Дождь пошел, — под кровлей моей! И в меньшие клети

Боги входили не раз». Побуждаемы речью и часом,

Дали согласие мы и в передние входим хоромы.

²⁸⁵ Дождь меж тем перестал, был Австр побежден Аквилоном,

По небу, чистому вновь, лишь темные тучи бежали.

Мы собрались уходить. Но дом Пиреней запирает.

Нам же насильем грозит. Его мы избегли — на крыльях.

Как бы вслед устремясь, во весь рост он стоял на твердыне!

²⁹⁰ «Тем же путем понесусь, — говорит, — где вы понесетесь!»

Вдруг, безрассудный, стремглав с верхушки бросился башни;

Вниз головой он упал и раздробленным черепом оземь

Грянулся, землю залив, перед смертью, проклятою кровью».

Муза вела свой рассказ. Но крылья вверху зазвучали,

²⁹⁵ И от высоких ветвей раздался приветствия голос.

Глянула вверх, не поймет, откуда так слышится ясно

Говор. Юпитера дочь полагает: то речи людские.

Были то птицы! Числом же их девять: на рок свой пеняя,

В ветках сороки сидят, что всему подражают на свете.

³⁰⁰ И удивленной рекла богиня богине: «Недавно

Птиц приумножили сонм побежденные в споре сороки.

Их же богатый Пиер породил на равнине пеллейской.205

Мать им Эвиппа была пеонийка, что к мощной Луцине,206

Девять рождавшая раз, обращалась девятикратно.

³⁰⁵ Вот возгордилась числом толпа тех сестер безрассудных.

Множество градов они гемонийских прошли и ахайских,

К нам пришли и такой состязанье затеяли речью:

«Полно вам темный народ своею обманывать ложной

Сладостью! С нами теперь, феспийские,207 спорьте, богини,

³¹⁰ Если себе доверяете вы! Ни искусством, ни звуком

Не победить нас. Числом нас столько же. Иль уступите,

Сдавшись, Медузы родник заодно с Аганиппой гиантской,208

Иль эмафийские209 вам мы равнины уступим до самых

Снежных Пеонов, — и пусть нам нимфы судьями будут».

³¹⁵ В спор было стыдно вступать, но еще показалось стыднее —

Им уступить. Вот выбрали нимф, — и тотчас, поклявшись

Реками, сели они на сиденье из дикого камня.