Метаморфозы Катрин

Естественно, первые три ушли дочерям и невестке герцога. Он, кстати, заметил эти маленькие подарки и благосклонно кивнул мне. За время танцев я раздала остальные четыре самым, на мой взгляд, перспективным дамам. Дорого одетым и в возрасте около тридцати. Объяснила, как лучше пользоваться и сказала, что скоро откроется лавка с таким товаром. Ну и чуть прорекламировала прочее, чем собираюсь торговать. С точки зрения бизнеса это был удачный бал!

Днем мы с Марком были приняты герцогом в его кабинете. Он выслушал историю Марка о моем странном лирде. Удивился, но разрешил с весны открыть лавку. При условии, разумеется, честной уплаты всех налогов. Сорок процентов!! Сорок!! Ну, я не удивлюсь, если узнаю, что все утаивают доход. И я буду делать так же, главное — понять систему контроля. А уж с остальным я разберусь. Но смотрел герцог Грижский на меня с большим любопытством.

Глава 33

Дома Марка ждал скандал. Встретив его в холле, графиня дождалась, пока у нас заберут верхнюю одежду и одним движением руки отослала слуг.

Она, картинно заламывая руки, со слезами на глазах выговаривала:

— Я не верила, что ты способен так поступить с матерью! Как ты мог? Я выносила под сердцем бесчувственного и жестокосердного сына! Ничего… Ничего тебя не интересует, кроме своих желаний! Как ты мог?

Она говорила так долго, а я всё не могла взять в толк, что именно натворил Марк.

— Только для того, чтобы она ночью грела твою постель, ты оставил меня дома! Я, в конце концов, твоя мать а не прислуга!

— Мадам, я не мог вас взять. Приглашение было на две персоны.

— Но в приглашении стояло — «лорд Шарон, граф Ромский с семьёй».

— Мадам, вы шарили у меня в кабинете и читали мои бумаги?!

— А что я еще должна была делать, если ты не повёз меня в Грижск?! Ты повез эту… — тут мадам сделала паузу, обозвать меня она, всё же, не рискнула. — Вы там развлекались, светское общество, пир, танцы! А я вынуждена сидеть здесь, как проклятая! — она заламывала руки и аккуратно, что бы не стереть грим, промокала сухие глаза уголком кружевного платка. — Я просто уверена, что эта чужестранка тебя опозорила незнанием приличных манер! Ты губишь репутацию семьи!

Обозленный и уставший Марк крикнул прислугу. Графиня замолчала. Ругаться между дворянами при «низших», очевидно, не принято.

От лакея Марк потребовал немедленно, сию секунду, собрать всю прислугу и управляющих в холле и повел меня к лестнице. Но поднялись мы только на один пролет. На площадке, там, где лестница разбивалась на левую и правую части он остановился. Повернулся лицом к холлу и принялся ждать. Я молча стояла рядом. Минут через десять собрались все.

Мадам хотела уйти, но Марк запретил. Кажется, это ее шокировало.

Графиня отошла в сторону и за ней — все ее фрейлины. Рядом встал управляющий и старший эконом — гвайр Сард. Ну, это вполне ожидаемо. Вряд ли графиню интересовали ремесленники или крестьяне. Потому она и не общалась с гвайром Бландом и гвайром Курфом. А вот Сард, заведующий закупкой тканей, мебели, лакомств… Это, конечно, совсем другое дело. Думаю, тут она свой аристократический носик не морщит. Последним подошел капитан Кирк. Его привел с улицы тощий подросток. Даже Фица робко жалась к одной из горничных.

— Все здесь? Впрочем, не важно…

Таким голосом только «рррота, подъем» командовать. Я аж залюбовалась мужем.

— На днях я уезжаю к месту службы. Вместо меня остается моя жена. Каждое её слово — это моё слово! Любой её приказ должен быть немедленно исполнен! Все слышали?! Капитан Кирк!

— Слушаю, господин граф.

— Вы лично проследите за исполнением моей воли. При малейшей попытке сопротивления — на конюшню. Понятно? Не взирая на лица. Даже управляющих.

Тишина была гробовая.

Марк повернулся к толпе спиной, предложил мне руку и повел в наши покои.

— Я оставлю тебе ключи от комнат и кабинета. Следи, что бы мать не шарила в документах.

— Марк, а почему ты не взял ее с собой?

— Катрин, я дважды после смерти отца ездил с ней в Грижск. Первый раз в качестве нового графа, второй раз мне просто нужно было по делам. Ехать с ней — нужен обоз. Ты берешь одну служанку и сундук с одеждой. Она — шесть фрейлин, каждую со своими тряпками, двух личных горничных и еще двух для фрейлин, портниху и повариху и целую телегу сундуков с одеждой и обувью. Оба раза мы добирались по четыре дня. И там, во дворце герцога, она без конца пытается сделать из меня комнатную собачку. «Марк, принеси… Марк, унеси… Марк, подай…» — передразнил он мать. — Честно, у меня нет ни столько времени, ни такого терпения! Пусть я плохой сын, но с ней невозможно!

Я погладила его по плечу.

— Не волнуйся. Я очень-очень постараюсь справиться!

— Тебе будет сложно, малышка. Ты совсем еще ребенок. А я бросаю тебя, да еще и матушку на тебя оставляю. Постарайся писать мне почаще. Раз в два месяца герцог отправляет почту ко двору короля. Курьером быстрее, но на много дороже. Это только если что либо очень срочное. Договорились?