Метаморфозы Катрин

Мастера настолько были люди заинтересованные, что еще в начале разговора перестали бухаться по каждому поводу на колени и стали спорить со мной. Пожилой лур Наф спорил солидно, но азартно. Молодой Люга был несколько спокойнее. Решили пробовать сразу два варианта печей и потом ставить тот, который окажется практичнее. Вообще, затея выходила не дешевой. Но тут я решила не жалеть денег.

Четвертую печь ставили в селенье Холодная пустошь. Это как раз там, где ткали шерстяную ткань. У них был длинный общинный дом, где пряли нитки и стояли два станка. Дом немного перестроили, увеличив площадь почти в половину. Я оплатила еще один станок и к мастерицам приставили учениц. Вот там и клали печь, прямо в центре избы. И по две-три печи мастера успеют сложить до заморозков в остальных селениях. Пусть люди поймут, что зиму можно и в тепле проводить. Конечно, железо и привозной асбест стоили дорого. Но ведь можно и накопить денег, и в долг взять. Хоть бы и у меня. Я велела объявить по селам, что в течении трех лет буду давать деньги в долг на печки без процентов. Сколько взял — столько и вернешь. И рассрочка на три года. Вполне подъемно получается для семьи.

Пока нашлась только одна семья, пожелавшая перебраться на хутор в лес. Хутор отстроили еще летом, а печь поставим до холодов. Я велела не жалеть стройматериалов, и возле дома сразу ставили и конюшню, и курятник, и сенник. Землю под огород тоже обработали коллективом. На хозяйство было выделено десяток кур, крепкая молодая лошадка и две овечки. Для троих детей была коза. Молоко у них даже в лесу должно быть.

Оценить результаты работы лура Пата я не могла. Увы, но не было у меня времени ходить по лесам и смотреть, где и как он ставит засечки, разрешающие вырубку дерева.

Я не сердилась на селян, что никто не хотел идти жить на хутора и становится лесничими. Слишком долго они подвергались набегам бандитов даже в селах. А уж одинокий хутор кажется им и вовсе беззащитным. Даже лур Пат согласился от полной безысходности. Его дом и все имущество сгорели и он, практически, побирался по соседям, жил случайными приработками и собирался уже, бросить семью и идти в город на заработки. Ничего, регулярные разъезды стражи по дорогам видят все. За последние полгода не было ни одного нападения. Все сложится со временем.

Не скажу, что состояние графства к осени было идеальным, но к зиме мы более-менее были готовы.

Гвайр Бланд мотался по селам бесконечно. Зато и его доклады меня радовали. Он стал меньше полагаться на слова старост, сам ходил и проверял крестьянские дома и докладывал, что в целом голодать в эту зиму никто не будет. Что в тех хозяйствах, куда были розданы куры, козы и овцы живность цела. Ну, почти вся. Несколько кур задрали собаки, пара-тройка овец наелась какой-то растительной дряни. Одна коза сбежала и ее не нашли. Естественная убыль, но очень маленькая. Все же для крестьян живность — святое. За ней хорошо ухаживают.

На ферме у замка дела шли отлично. Следующая партия сыров уже пойдет в город на продажу. Пусть это и не слишком большие деньги, но это еда, а не глупые цацки.

Приближалось время свадьбы и я, вместе с графиней-матерью, заблаговременно, перебралась в город.

Добирались мы четыре дня и дорога вымотала меня. Я утешала себя тем, что это — последние дни моего плотного общения с Маризой.

Визит во дворец прошел отлично. Впереди, как атомный ледокол «Ленин» шла графиня-мать. Её поклоны встречающим были ювелирно точны. Плюс-минус сантиметр и человек или расплывался в улыбке или оставался озадаченным немилостью. Но, в основной массе, придворные растекались в любезных поклонах и оскалах. Единственное кислое лицо, которое я увидела, было у леди Кароль. Даже дочери герцога встретили меня вполне приветливо и ласково. Я вручила им очередные подарки. Девушки радовались и благодарили. Но, когда маркиза Кароль небрежно кивнула мне, я резко передумала дарить ей что-либо. И кивком же отпустила леди Тару. Она шла за моей спиной и несла несколько свертков с дарами. Вытянутое лицо маркизы меня утешило.

Не знаю, права я или нет, но дарить подарки я не обязана. Тем более, что Мариза уже пеняла мне на расточительность. Она, понятное дело, предпочла бы все воротники забрать себе.

Но в данном случае по губам милой невесты скользнула неуловимая улыбка.

— Маркиза Кароль, вы прекрасно выглядите! Даже при том, что этот воротник я видела на вас уже не меньше пяти или шести раз…

— Графиня Ромская, я так рада видеть вас! Вы как всегда потрясаете туалетами! Все же нелегко, наверное, в таком почтенном возрасте выглядеть так модно!

— Совсем не сложно, милая маркиза, если моду производят прямо в моем поместье!

И ласковая гадючья улыбка графини-матери поставила точку в дружеском диалоге.

Господи, спаси и сохрани меня от этого ужаса! Мне даже страшновато за герцога. А вот маман, наоборот, расцветает и молодеет в этой атмосфере.