Метаморфозы (СИ)

- Ну уж суди хозяюшка, сама, какой, без моих-то советов, достался тебе дружок - ленивый да трусливый, стоит твоему мужу нахмурить брови, у того и душа в пятки. Он терзает через то твою любовную жажду своей робостью. Насколько лучше Филезитер: и молод, и хорош, и щедр, устали не знает, а уж как ловко мужей обходит - все их меры предосторожности бесполезны! Он -

единственный, кто достоин пользоваться благосклонностью всех женщин и кого следует увенчать золотым венком, хоть за ту проделку, что на днях он устроил с одним ревнивым супругом. Да вот послушай и сравни, все ли любовники - одинаковы.

 Ты знаешь Барбара, декуриона нашего города, которого народ за язвительность и жестокость называет Скорпионом? Свою жену благородного происхождения и одарённую красотой он оберегает так, что из дому почти не выпускает.

Тут мельничиха прервала её:

- Как же, знаю. Ты имеешь в виду Арету, мы с ней в школе вместе учились!

-

 Значит, ты и её историю с Филезитером знаешь?

- Ничего подобного, но сгораю желанием узнать её и молю тебя, матушка, расскажи.

Болтунья начала так:

-  Этому Барбару пришлось отправиться в дорогу, и желал он целомудрие своей супруги оградить от опасностей как можно лучше. Он призывает раба Мирмекса, известного своей преданностью, и поручает ему присмотр за хозяйкой. Пригрозив тюрьмой, пожизненными оковами и, наконец, позорной смертью, если какой-либо мужчина даже мимоходом хоть пальцем дотронется до неё, свои слова он подкрепляет клятвой, вспоминая всех богов. Оставив Мирмекса провожатым при хозяйке, он отправился в путь. Запомнив наставления, Мирмекс не позволял никуда и шагу ступить своей хозяйке. Займётся ли она домашней пряжей -

он сидит тут же, необходимо ли ей на ночь пойти помыться - лишь тогда и выходила она из дома, - он идёт за ней, держась рукой за край её платья. С таким рвением он исполнял порученное ему дело.

Но от зоркости Филезитера не могла укрыться красота этой женщины. Возбуждённый и воспламенённый в особенности молвой о её целомудрии и бдительностью надзора, он, готовый что угодно сделать, чему угодно подвергнуться, решил пустить в ход все средства, чтобы завоевать этот дом с его порядками. Уверенный в хрупкости человеческой верности и зная, что деньги прокладывают себе дорогу через все трудности и что даже стальные двери могут быть сломлены золотом, он нашёл случай встретить Мирмекса наедине, открылся ему в своей любви и умолял оказать помощь ему в его мучениях. Он говорил, что для него решена близкая смерть, если он не добьётся своего в скором времени, а раб не должен ничего опасаться в таком деле: вечером, без спутников, под покровом мрака он может пробраться в дом и через короткое время выйти обратно. К этим и подобного рода просьбам он добавил клин, способный своим натиском расщепить непоколебимость раба: он протянул руку и показал золотые, из которых двадцать предназначались молодой женщине, а десять он предлагал ему.

Мирмекс, придя в ужас от преступного замысла, заткнул уши и убежал. Но перед его глазами стоял блеск золота. Хоть он и был уже далеко и быстрым шагом дошёл до дома, ему всё чудилось сияние монет, и добыча, которой он в своём воображении уже владел, привела ум его в расстройство. Мысли у бедняги разбежались в разные стороны и разрывали его на части: там - верность, тут -

нажива, там - муки, тут - наслаждение. Наконец страх смерти был побеждён золотом. Страсть его к монетам не уменьшилась с течением времени, но даже во сне мысли были наполнены алчностью, и хоть угрозы хозяина и не позволяли ему отлучаться из дома, золото звало его за двери. Тут, поборов стыдливость и отбросив нерешительность, он передал предложение хозяйке. Та не отступила от женского легкомыслия и обменяла своё целомудрие на презренный металл. Исполненный радости, Мирмекс спешит погубить свою верность, мечтая даже не получить, но хоть прикоснуться к тем деньгам, которые увидел себе на горе. Он извещает Филезитера, что его стараниями желание юноши исполнено, и требует обещанной платы, и вот золотые монеты - у него в руке, которая и медных-то не знавала.

Когда смерклось, он провёл любовника с закутанной головой к дому, а потом и в спальню хозяйки. Только начали они чествовать объятьями новорожденную любовь, только, обнажённые ратоборцы, они начали свою службу под знамёнами Венеры, как, воспользовавшись мраком ночи, у дверей появляется муж. И вот он стучал, кричал, бросал камни в ворота, и так как промедление кажется ему всё более подозрительным, грозил Мирмексу расправой. А тот, перепуганный и в трепете потеряв последнее соображение, ничего не мог придумать лучшего, как сослаться на то, что он запрятал куда-то ключ и в темноте не может его найти. Меж тем Филезитер, услышав шум, накинул тунику и, забыв обуться, босиком выбежал из спальни. Наконец Мирмекс вложил ключ в скважину, открыл двери и впустил изрыгающего проклятья хозяина. Тот бросился в спальню, а Мирмекс тем временем выпустил Филезитера. Почувствовав себя в безопасности, после того как юноша переступил порог, он запер двери и пошёл спать.