Читаем Метаморфозы (СИ) полностью

Два противоположных крыла российской общественности, пишут по сути об одном и том же, но каждый с собственным умыслом, т.е. целью - цели разные, но все находятся в одних условиях, а вы говорите не существенно... То есть от разных исходных причин, т.е. от того, что они считают исходным и причиной (отсюда, соответственно и разные цели) - невозможно уйти или "оторваться" от фундаментальных основ - невозможно... но используя при этом одни и те же слова и используя, практически одни и те же тезисы и констатации ...а потому что от внешних условий, как от фундамента основания мышления и тогда суть самого посыла, практически шифруется в тексте. Но вы же знаете слова сказанные давно - по делам узнаете их... и вы думаете они появились на свет

случайно? И они не имели в себе социального значения и содержания? Эти слова родились на свет, как раз по причине социальной действительности человека (как содержания его внутреннего мира ...а это так далеко и отдельно и не связано...) - тогда будущей и нашей настоящей, а оно - это самое настоящее, пока оптимизма не внушает - потому что ложь, становится основой достижения цели, т.е. основой политики и власти человека над человеком, чьё мышление поверхностно и основано на "несомненной" ценности для него этой самой "поверхности". О какой свободе и о какой самостоятельности идёт речь? Поэтому совсем не является случайностью, появление и представленной "официально" в рамках статьи, в журнале "Россия в глобальной политике", текста который появлялся там ранее, но в разряде и сначала в разделе "Валдайских записок", в июле месяце этого года, под скромным и не притязательным названием, "Зима и весна одновременно" (почему я её и просмотрел, т.е. не увидел тогда), Тома Флиши де ла Невиль (профессор по междунар. отнош., Сорбонна, Франция), а затем уже и в качестве полноценной статьи от 09-09-16г. Вот здесь и начинаются "любопытности" - в целом статья и... опять же, как бы в позитивном ключе, но вот только и... "естественно" в "европейском" ключе, а от того и смесь, конечно удивительная - любопытный материал для "Европы". И это конечно (пока) из раздела (и ряда) экзотических представлений и природе происходящего (как следствие и о природе вообще), и не есть как бы "предмет" непосредственного руководства к действию - ...а вот здесь и начинаются появляться "растяжимые" (гласные, типа ..."э") понятия и такие же их обстоятельства - ведь она то есть - эта работа, как и мнение и понимание и "видение" ситуации и т.д. То есть это, не есть непосредственное руководство к действию (а какое тогда?) - не есть прилагаемое - к её действительности, т.е. к тому и того как они её "понимают" - очень такая "странная" ситуация... но не более тех странностей, что нас окружают и чем то резюме, что появляется, но уже в преамбуле статьи, в противовес "валдайским запискам", т.е. там его не было... (вывод - до "элит" будет "доходить" медленно, ну а что вы хотели...), а именно - "Правящие элиты потерпели сокрушительное фиаско, потому что технократическое
образование, опирающееся на юридические процедуры и финансовый менеджмент, сделало их неспособными понимать мир во всех его политических и культурных измерениях". Почти программное заявление. Но тогда, а от чего он вдруг стал иметь "нетехнократический" разум и "понимание" "постулатов" (и собственно где они?), лежащее в основе (нового) менталитета? То есть здесь уже появляется и "технократизм" и (связь его с) неспособность "понимать мир" - т.е.
действительность того, что следует за этим... присутствует, а что это такое? А это есть обращение к фундаментальным
основам "вещей" (по крайней мере попытка обращения к переосмыслению их) и уже затем, как следствие, к основам всего того что связано с их действительностью и т.д., и от этого выстраиваются цепочки последовательностей... Вот как оно оказывается... то есть речь (всё таки) идёт о практической части существа воззрений - т.е. именно что связанной с действительностью и опять же, подчёркиваю - сообразностью действия - это есть выражение соответствия и синтеза. Самые первые строки статьи - "Невзирая на глубокий кризис идентичности, порождённый нигилистическими элитами, которые неспособны осмыслить проблемы и действовать во имя общего блага, во Франции начинается едва заметное обновление" - любопытное заявление. Но отчего и почему сложилась подобная ситуация и сложился (форма и содержание) кризис "идентичности"? и кроме того - для них это, то есть для "Европы", это есть кризис идентичностей - прошу отметить, а не чего то иного и именно во множественном числе. Не способны "осмыслить проблемы" - но почему они стали "нигилистическими" - вот если бы они ответили на этот вопрос, тогда глядишь, стало бы понятно, где появляются трудности в осмыслении - отсюда... очень "странное" понимание "общего" и тем более его "блага". Эти как бы "странные" передёргивания... - но... дело в том (и это неизбежно необходимо учитывать), что для них они не кажутся странными и не являются этими самыми недоразумениями, потому что они для них естественны, в виду основ мировоззрения (и всего остального прицепом), т.е. сути материализма и их "понимания" мира и его "ценностей" - они от частного. Они их попросту не замечают - точнее, ...пытаются не замечать. Получается не очень... Поэтому для "Европы" и сегодня, это вообще кризис непонятно чего и они не могут из него выбраться, как раз потому что это и есть кризис идентичностей, т.е. во множественном числе и чего - различия - и где же ты тогда общее благо - ау...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Последний
Последний

Молодая студентка Ривер Уиллоу приезжает на Рождество повидаться с семьей в родной город Лоренс, штат Канзас. По дороге к дому она оказывается свидетельницей аварии: незнакомого ей мужчину сбивает автомобиль, едва не задев при этом ее саму. Оправившись от испуга, девушка подоспевает к пострадавшему в надежде помочь ему дождаться скорой помощи. В суматохе Ривер не успевает понять, что произошло, однако после этой встрече на ее руке остается странный след: два прокола, напоминающие змеиный укус. В попытке разобраться в происходящем Ривер обращается к своему давнему школьному другу и постепенно понимает, что волею случая оказывается втянута в давнее противостояние, длящееся уже более сотни лет…

Алексей Кумелев , Алла Гореликова , Игорь Байкалов , Катя Дорохова , Эрика Стим

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Постапокалипсис / Социально-психологическая фантастика / Разное
Наблюдатели
Наблюдатели

Это история мужа и жены, которые живут в атмосфере взаимной ненависти и тайных измен, с переменным успехом создавая друг другу иллюзию семейного благополучия. В то же время – это история чуждого, инопланетного разума, который, внедряясь в сознание людей, ведет на Земле свои изыскания, то симпатизируя человеческой расе, то ненавидя ее.Пожилой профессор, человек еще советской закалки, решается на криминал. Он не знает, что партнером по бизнесу стал любовник его жены, сам же неожиданно увлекается сестрой этого странного человека… Все тайное рано или поздно становится явным: привычный мир рушится, и кому-то начинает казаться, что убийство – единственный путь к решению всех проблем.Книга написана в конце девяностых, о девяностых она и рассказывает. Вы увидите реалии тех лет от первого лица, отраженные не с позиций современности, а по горячим следам. То было время растерянности, когда людям месяцами не выплачивали зарплату, интернет был доступен далеко не каждому, информация хранилась на трехдюймовых дискетах, а мобильные телефоны носили только самые успешные люди.

Август Уильям Дерлет , Александр Владимирович Владимиров , Говард Филлипс Лавкрафт , Елена Кисиль , Иванна Осипова

Фантастика / Современная проза / Разное / Современная русская и зарубежная проза / Попаданцы
Разум
Разум

Рудольф Слобода — известный словацкий прозаик среднего поколения — тяготеет к анализу сложных, порой противоречивых состояний человеческого духа, внутренней жизни героев, меры их ответственности за свои поступки перед собой, своей совестью и окружающим миром. В этом смысле его писательская манера в чем-то сродни художественной манере Марселя Пруста.Герой его романа — сценарист одной из братиславских студий — переживает трудный период: недавняя смерть близкого ему по духу отца, запутанные отношения с женой, с коллегами, творческий кризис, мучительные раздумья о смысле жизни и общественной значимости своей работы.

Дэниэл Дж. Сигел , Илья Леонидович Котов , Константин Сергеевич Соловьев , Рудольф Слобода , Станислав Лем

Публицистика / Самиздат, сетевая литература / Разное / Зарубежная психология / Без Жанра