Метаморфозы: танцор

Ллакур медленно полз вверх, постоянно сдвигаясь вправо, мокрый, замерзший. Словно паук, он выверял каждое движение, помня каждый уступ. Оружие спрятано внизу, у карающих его звена, с собой остались только метательные ножи и моток веревки. И оступиться — нельзя. И промахнуться — нельзя. Плеск упавшего в воду Алифи может привлечь часовых. И тогда все будет кончено.

Вслед за Ллакуром по стене пополз командир второго звена, так же спокойно, делая такие же выверенные движения. Убийцы Куарана шли служить Энгелару хотя бы после его смерти. И сейчас было бы бессмысленно спрашивать, хотят ли они этого, своя или чужая воля толкает их на безумство. Каждый из карающих, окружавших Бравина, жил в этот момент ощущением невыполненного долга и чувством вины. Такие чувства роднили Бравина с этими суровыми воинами сильнее испытаний и долгих переходов.

Ллакур был уже высоко, полностью слившись с темнотой, но еще чуть-чуть и дальше придется ползти по освещенному участку. Под проемами нижних окон были установлены большие факелы, отбрасывающие большие пятна света. Важно, чтобы карающего не заметили не только часовые форта, патрулирующие крышу, но чтобы его тень не увидели и стражники на Причальной стене.

Последние метры, разделяющие ползущего по каменной стене Алифи и ближайшее окно, Ллакур преодолел почти за мгновение. Рывок влево, из кромешной темноты ночи в яркое пятно света, и тут же, оттолкнувшись от крепления факела, прыжок вверх — так, чтобы правая рука вцепилась в узкий подоконник. А потом перекат через подоконник и карающий исчез в темноте башни. Через мгновение там же растворился и командир второго звена.

Казалось, они исчезли в проеме окна буквально мгновение назад, но уже метнулась к пловцам тонкая веревка, диковинной змеей расправляя кольца, пока утяжеленный грузом конец не прыгнул в руки одному из карающих. И Алифи, один за другим, переставляя ноги по мокрым камням стены, стали растворяться в ночи — непостижимо быстро и совершенно бесшумно. Факел не тушили — легче не заметить тени, рвущиеся в окно, чем исчезновение пятна света на противоположной стене. Когда Бравин остался один, он просто завязал веревку вокруг пояса и дождался, когда его втянут в проем окна.

День восемьдесят второй. Неделя теплых встреч

Что такое ложь по сравнению с ее улыбкой?

Мор. Избранные цитаты. Глава «Воспоминания».

Черные крылья ночи встретились с тенями, в которые превратились люди, и ночь победила. Мгла черным покрывалом легла на тело разбитого города, спрятала еще живых, укрыла оставленных непогребенными мертвых. Темные коробки домов, размытые пятна факелов на стенах да остатки едкого дыма, вот, пожалуй, и все впечатления от Валенхарра в ночь после боя. И разбитая дорога в неказистый двухэтажный домик на восточной окраине. Серый, кособокий и непримечательный, он как две капли походил на соседние строения. И отличался от них, как отличается яркий костер от тлеющей ветки. Сегодня в этом доме шел праздник. Шумный, веселый, с хорошим вином и неплохой закуской. Сегодня — можно. В эту ночь всем жителям увеличили паек, дав возможность поужинать сытно. Возможно, в последний раз. Скорее всего — в последний.

Хорошо освещенный вход охранялся тремя солдатами, вытянувшимися при нашем появлении. И дело не только в том, что так положено. Слишком многое мы с этими людьми пережили, чтобы обращать внимание на пустые жесты. Возможно, наши охранники знали, кому они обязаны еще одними сутками своей жизни. И надеялись. И верили. А может быть, солдатам в эту ночь захотелось казаться более сильными и достойными.

Черная дверь, незамысловатая и уговаривающая отправить ее на заслуженный покой, открылась на удивление тихо, и впустила нас внутрь. Небольшой тамбур, темный и пыльный. Несколько тесных комнат внутри — чужих, неуютных, заполненных такой же чуждой мебелью. Надежное убежище для всего офицерского состава — в городе было неспокойно, измотанные непосильным трудом горожане роптали. И неважно, что первый штурм отбит, что второй уже скоро, что нужно сжать зубы и бороться за жизнь. Для многих это не имело никакого значения. Воевать должны солдаты. И умирать должны солдаты. Чтобы они, достойные и не очень горожане, могли жить дальше. Пройдет совсем чуть-чуть времени, и они изменятся, по крайней мере, если доживут до перемен.

На первом этаже находились комнаты Тона Фога, Варина и Меченого. Первый умчался еще до появления Рорка во главе десятка солдат на север, по дороге на Лаорисс, к заставе Высших на берегу Аюр. Застава стояла далеко, перспективы такого визита были туманны, но нужна была помощь и просить ее больше было неоткуда. Как бы мне не хотелось забыть Алифи с их надменностью и величием, пришлось соглашаться.