Метаморфозы: танцор

Близкие предгорья, укрытые густыми лесами, поднимались впереди и создавали странный сказочный антураж, словно наш маленький отряд случайно попал в книгу Толкиена. Достаточно было прикрыть глаза, вслушаться в шорохи ветра и казалось, что из-за поворота тропы навстречу появятся мрачные гномы, идущие бить дракона Хауга, или Фродо, несущий свое проклятое кольцо. Только даже самый талантливый режиссер или писатель не передадут того давящего чувства угрозы, что царила в этом мире.

— Не нравится мне это, — Меченый ехал рядом со мной, тревожно поглядывая по сторонам. — Идем, как рыба на нерест, осталось подставить сачок и мы сами туда свалимся. Нам бы какими тропками тайными, как зверю пробираться, а мы гарцуем как дурни на параде.

Мне была понятна его нервозность. Путь из разоренного войной Валенхарра мы проделали поздними вечерами или в предутренние часы, когда свет уже позволяет видеть, куда двигаться, но еще слишком призрачен и неверен, чтобы кто-то, в свою очередь, мог нас заметить. Дни же проводили, скрываясь в дубравах, не решаясь идти открыто даже в одном дневном переходе от Валенхарра. Разные племена Рорка собрались идти на север, и кто знает, какие тропы они для этого выбрали? Так можно под знаменем и с песней выйти прямо на подготовленный эшафот. Хотя вряд ли тут кто-то будет заморачиваться специальным помостом… Как там у монголов было? Пятки к затылку, чтобы лучше слышать треск ломаемых позвонков? Или как у Ивана Грозного — на кол и вся недолга?

Двигались быстро, поднимаясь все выше — путь лежал в горы, перекрывавшие горизонт. Довольно высокие, но еще не укрытые снеговыми шапками, эти горы были покатыми и пологими, отчетливой полосой убегающими с запада на восток. Словно позвоночник чудовищно огромного зверя уложили на землю, а время и погода сгладили старые кости.

Не знаю, то ли наш проводник не знал другой дороги, то ли сознательно решил рискнуть и поставить наши жизни на карту своей удачи, но еще утром он повел нас в обход очередной чащи, оставив лес по правую руку и забирая сильно к востоку — навстречу мелким рощицам и подступающей равнине.

— Дальше будет открытый участок, проскочим его быстро и пойдем к перевалам. Толакан — по ту сторону хребта, — Тониар старался быть полезным. Наверное, я бы тоже старался на его месте, хотя на мой счет и могли возникнуть определенные сомнения. — Тхонга тут особо не появляются, не любят проходить через Ревущий перевал, здесь может быть опасно.

Почему нельзя было проскочить этот участок ночью или обойти его, не знаю. В конце концов, кто из нас проводник? Понятно, что Сусанин тоже к цели вел, но к смерти вывел. Если не доверять Тони, то тогда и вовсе идти не следовало. Поэтому, обсудив с Меченым возможные угрозы и услышав заверения бывшего конвоира, что в горных лесах мы скроемся еще до вечера, решили рискнуть — нужно было торопиться. Увы, по мере того, как приближались горы, портилась дисциплина — все острее чувствовались уязвимость и близкая опасность. Капитан еще справлялся, осаживая лаорцев и жителей Валенхарра, но полностью положиться можно было только на лучников, прошедших с нами весь долгий путь от самого Иллиона. Остальные могли побежать при малейшем намеке на опасность, впрочем, нас с капитаном это нисколько не удивляло — чего-чего, а серьезных испытаний отряд все равно не выдержит. Слишком мало людей, опыта, сил и веры в себя.

Солнце уже начало клониться к закату, когда отряд добрался до заросшей тропы к перевалу. Сделали короткий привал и снова двинулись в путь — в этот день мы прошли больше, чем за несколько прошедших суток.

Хриплые звуки Роркских рогов за спиной, далекие крики да гиканье преследователей мы услышали ближе к вечеру, уже проскочив самое открытое место. Не зная, кто за нами гонится, сколько их, и за нами ли вообще охота, мы все же подстегнули лошадей, попытавшись скрыться. А что было делать? Ждать? Надеяться, что пройдут мимо? Конечно, зная последствия, задним умом… К сожалению, задним умом все мы — Диогены, а в тот момент это показалось наиболее правильным выходом из опасного положения.

Храпящие кони понесли вверх по тропе, не разбирая дороги. Не знаю, как остальные, но я не настолько хороший наездник, чтобы в пылу бешеной скачки вглядываться в пролетающие мимо деревья и кусты. Вцепившись из последних сил искалеченными руками в поводья, пригнувшись к гриве и поднявшись в стременах, я мечтал только об одном — не рухнуть с этой еще недавно казавшейся смирной и тихой кобылы.