Метаморфозы: танцор

Вторым же сюрпризом для гостей был сам стол. Огромный, сложенный из дубовых, на скорую руку тесаных досок, он опирался на отменные опоры. Несколько десятков захваченных живыми рыцарей Света — раненых, избитых, но все еще живых и гордых, были привязаны к коротким деревянным столбам и закопаны в песок двора по грудь. Грубая столешница лежала на спилах столбов, но давила на черепа пленников — Алифи специально привязывали так, чтобы их макушки оказались чуть выше края опоры. Когда стоишь так — без движения, с наклоненной в неудобной позе головой, на которую давит тяжелая доска, пусть даже недолго — это мучительно. Рыцари же стояли так почти сутки. С зашитыми суровой ниткой губами — чтобы не выкрикивали проклятий. С подшитыми к бровям веками, чтобы пленники не могли закрыть глаза, чтобы смотрели, пусть даже через пелену накативших слез. Носок своего кожаного сапога Мер То положил на плечо ближайшему пленнику, испытывая необычные впечатления. Что уж говорить про остальных Рорка, у которых украли победу и пригласили посмотреть на ее призы.

— Это варварство, Вождь, — возмутился высокий Тхонга с желтой лентой, повязанной вокруг лба. — Продай их лучше мне, я дам хорошую цену. Зачем закапывать живые деньги в грязный песок?

Тхонга — даже не вождь, так, командир не самого крупного отряда, пришедшего с востока искать удачу. Но эти Тхонга привыкли жить в городах, а значит, их опыт мог бы пригодиться при осаде. Пожалуй, этот воин — единственный из всей собравшейся толпы лизоблюдов Косорукого, кто заслуживал внимания.

— Ну так попроси своего хозяина, Тхонга, пусть захватит тебе десяток Алифи побаловаться, — Мер То ответил со смешком, внимательно наблюдая за реакцией воина.

— У Тхонга нет господ, Вождь, — Рорка не стал нарываться, но и смолчать не смог. — Тхонга всегда сами по себе, и я сам выбираю себе подарки.

Слова сказаны, и пусть дураки считают, что они ничего не значат, Мер То никогда не ошибался, видя тень будущей победы. Тхонга еще пригодится, причем не в свите Косорукого, а возле плеча Вождя Клана Заката.

— Хорошие слова, воин, — Мер То кивнул оседлому Рорка. — Тогда и выберешь себе сам. Любого из этих рыцарей — за честность.

Косорукий, сидящий на противоположной стороны стола, баюкающий искалеченную в давней схватке левую руку — была у него такая дурная привычка, вскипел:

— Ты собрал нас здесь для того, чтобы бахвалиться добычей? Или Клан Заката променял месть на голых баб и полудохлых рабов? — это было почти оскорбление. Почти, но Мер То всегда сам определял себе грань дозволенного. Пусть Вождь Теней покипит, это блюдо было самым ценным.

— Променял месть? — Мер То усмехнулся. — Куаран ждет, а мы потеряли здесь слишком много времени.

— Не Клан ли Заката просто смотрел, как другие проливают кровь, ломая стены? — Тень оставил в покое жалкие остатки давно иссохшей руки и сжал правую ладонь в кулак.

— Ты ничего не забыл? Или это Тени взяли крепость? Или, может быть, это были Боро? Или Гхоро? — Мер То, не меняя позы, презрительным взглядом окинул окружающих, пропустив только фигуру гостя с востока. — Это я взял Иллион. Не вы. Но теперь впереди Куаран, и я не могу всегда все делать один.

Косорукий громко хмыкнул, пнул сапогом голову рыцаря под столом, но потом расслабил плечи и растянул свое костлявое, словно высушенное горячим южным солнцем, лицо в опасной усмешке.

— Ты взял? Или пришел и подобрал то, что плохо лежало? Словно вор или нищий бродяга, — пожалуй, это было уже слишком, второе оскорбление за вечер не могло остаться незамеченным. — Да, мне сообщили, что твои воины ушли на запад. Ты забыл согласовать это со мной.

Мер То потемнел лицом, потом посмотрел себе под ноги, в открытые глаза ближайшего Алифи, полные муки, и тихонько почесал сапогом кончик носа закопанного в песок рыцаря — настроение вновь приподнялось. Косорукий коварен и опасен, он может ударить в спину и оставить союзников одних на поле боя, но при этом не слишком умен, раз думает, что лучшая пытка — пытка болью. Иногда невозможность почесаться мучает сильнее. Ничего, жизнь научит. Причем скоро.

— Я не сомневался, что Клан Теней всегда все знает. Но ты в следующий раз смотри под ноги, мало ли еще что ценное упадет. А я такой, если подберу, еще спасибо скажешь, а то могу и наступить, — Мер То хлопнул в ладоши, прерывая перебранку, и дубовые ламбурханы затянули свой знаменитый ритм.

Клан Заката праздновал очередную победу…

Глава 15. День девяносто девятый. Неделя спокойствия

История движется по кругу, а здоровье — по нисходящей.

Мор. Избранные цитаты. Глава «Парадоксы».

Холмы, холмы, холмы — предвестники гор. Куцые рощи вокруг, бесстыдно сбрасывающие листья, и проплешины степей, укутанные пожухшей травой. Когда-то высокая и зеленая, она уже давно превратилась в рыжее, примятое к земле драное покрывало с редкими следами старых кострищ. И едва заметная лента тропы, на которую мы вышли еще два дня назад.