Метазоа. Зарождение разума в животном мире

Иногда сворачивается какое-то одно щупальце, а остальные остаются выпрямленными, иногда кулачок сжимается полностью. Можно наткнуться на место, где все ручки сжаты, в то время как на соседних полях большинство ладошек раскрыты. Похоже, что щупальца коралла вытягиваются, будто пытаясь ухватить что-то, но долгое время было неясно, что же они ловят, если ловят вообще. Канадский биолог Джон Льюис, изучив тридцать видов восьмилучевых кораллов, обнаружил, что некоторые из них действительно ухватывают своими ручками пищу, причем не только планктон, но и крошечных беспозвоночных животных{49}

. Когда я пишу, что коралл вытягивает щупальце и что-то там хватает, есть соблазн представить себе быстрое движение, какое мог бы совершить человек, но у коралла весь процесс происходит в замедленном темпе: быстрее, чем могло бы шевелиться растение, но гораздо медленнее, если сравнивать со знакомыми нам активными действиями животных. В этих движениях – попытках дотянуться и схватить – кроются важные намеки и подсказки, звучит далекое эхо самых первых и самых простых видов движений, свойственных животным.

Что заставляет меня так думать? Во-первых, книдарии – очень древние существа, а присущее им строение тела, скорее всего, можно отыскать и в далеком прошлом нашего собственного вида. Конечно, нельзя утверждать, что какое-то современное стрекающее – актиния, коралл или медуза – выглядит как наш общий предок, но их радиальное устройство, скорее всего, действительно напоминает строение тел животных, живших на заре времен.

Во-вторых, они способны к действию. Конечно, действие как таковое изобрели не книдарии. Многие одноклеточные организмы умеют плавать, используя в качестве пропеллера жгутики или реснички толщиной с волосок. Некоторые умеют обволакивать собой жертву и менять форму тела. Зачатки движения обнаруживаются у всех кандидатов на роль первых животных. В предыдущей главе мы читали, как губка прокачивает воду сквозь свое тело. Это умение, уже довольно близкое к действию, может быть очень древним.

Эволюция полна серых зон и неполных примеров – чаще всего трудно сказать наверняка, что было первым в некоторой цепи событий. Эволюция частенько изобретает нечто давно известное заново, но уже на новом уровне или в новом масштабе. В жизни одноклеточных движение уже присутствует: они плавают, ловят и поглощают. Появление таких действий могло быть важным шагом в эволюции многоклеточной жизни{50}

. Мир до появления животных был миром одноклеточных хищников и жертв, а одна из возможностей избежать поглощения – увеличиться до размеров, которые поглощение затрудняют. Позже, когда клетки объединились в многоклеточное животное, эволюции пришлось изобретать действие заново – уже на новом уровне. Многоклеточному организму потребовались новые виды координации. Губки, стоявшие на пороге этого открытия, представляют собой как раз такой неполный пример. У книдарий действие опять появляется во всей его полноте, с движением и перегруппировкой частей тела животного.

Стрекающие умеют не только вытягиваться и хватать. Еще одна важная их способность – это древнее действие иного типа: активация стрекательных клеток нематоцитов. Стрекательные клетки есть у всех или почти у всех книдарий. У актиний, например, они так слабы, что человек может даже не почувствовать укола. Другие, например кубомедуза, способны убить на месте. Жала у стрекающих бывают разные, но все они достаточно похожи, чтобы допустить их происхождение от одного новшества, давным-давно появившегося в линии книдарий, а затем распространившегося по ветвям эволюционного древа.

Что же происходит в этих порой действительно опасных случаях, когда книдарии жалят? В спокойном состоянии жало стрекающего свернуто внутри клетки. Клетки с жалами окружены чувствительными клетками и вместе с другими «наводчиками огня» составляют единую батарею (это, кажется, артиллерийская метафора, но весьма подходящая). Выпущенное жало достигает невероятного ускорения и моментально преодолевает крошечную дистанцию. Но само это поведение – непосредственное движение – осуществляет одна-единственная клетка. Конечно, она окружена помощниками, чувствительными (и некоторыми другими) клетками, но никаких координированных усилий для производства действия от них не требуется. Сравните это с хватательным движением мягкого коралла. Здесь мы наблюдаем работу уже не одной-единственной клетки, но совокупность сокращений множества отдельных клеток – движений, которые должны осуществляться совместно и согласованно. Я хочу подчеркнуть здесь важность этого «изобретения» эволюции – действия, которое с точки зрения отдельной клетки требует масштабной координации{51}. В хватательном движении мягкого коралла прослеживается эволюция именно этого новшества.