Метеориты. Космические камни, создавшие наш мир

Метеорит Мидлсбро, классифицированный как обыкновенный (L) хондрит, и вправду выглядит совершенно нездешним. Борозды, проделанные раскаленным воздухом во время его огненного спуска сквозь атмосферу, расходятся из центральной точки посредине внешней поверхности камня. Толстые лепестки расплавленной коры, облегающие камень, напоминают языки лавы, ползущие по пустынному ландшафту; их складки выглядят, будто корни дерева, сожженного лесным пожаром. Поверхность камня ярко-черного цвета.

Между несколькими научными учреждениями возникли трения по поводу того, где этот метеорит должен храниться. Не обращая внимания на запросы Британского музея и университета в Дареме, руководство Северо-Восточной железнодорожной компании полагало, что метеорит принадлежит графству, на территории которого он упал: Йоркширу В сентябре 1881 года, после того как несколько граммов отделили от камня и переслали в Британский музей, основная масса метеорита была официально передана Йоркширскому философскому обществу Метеорит был торжественно выставлен на всеобщее обозрение в Йоркширском музее в Йорке. Там он находится и по сей день. И даже непрофессиональным глазом видно, что «обыкновенный хондрит» Мидлсбро – камень совершенно необыкновенный.

Огненный душ

А Сорби продолжал углубляться в вещество метеоритов. Пройдя сквозь обугленные внешние слои упавших камней, во всеоружии своих инструментов и знаний, которые он приобрел, исследуя земные породы, он вглядывался в метеоритные шлифы под микроскопом в своей домашней лаборатории. И он, как никто другой, сумел проникнуть в геологическую природу крошечных сферических бусинок, из которых его метеориты почти целиком состояли: хондр.

Мощь геологического микроскопа, оснащенного набором сменных объективов и поляризационных фильтров, превращала каменные бусины в приготовленных Сорби шлифах обыкновенных хондритов в калейдоскоп радужных красок. Хондры были непохожи на все, что Сорби приходилось видеть. Да такого и вообще никто никогда не видел – ничего подобного не было ни в одном земном камне. В свой микроскоп Сорби разглядел, что круговые ряды мелких, как маковые зернышки, бусинок состояли из сложных соединений еще более крошечных кристаллов. Во многих отношениях хондры напоминали магматические породы. Большинство состояло из кристаллов, похожих на те, что встречаются в образованных из магмы земных камнях – но по своим геологическим характеристикам они очень сильно отличались от земных.

Некоторые хондры состояли из крупных, имеющих форму надгробий кристаллов оливина, вкрапленных в массу однородного стекла; другие образовывали сетчатую структуру из игольчатых кристаллов. Сплошь и рядом маленькие оливиновые кристаллы были плотно прижаты друг к другу, не оставляя места для проникновения стеклообразной массы. Через поляризующий фильтр цветные интерференционные блики на оливине сияли как сигнальные маячки, играя яркими пурпурными, синими и зелеными оттенками.

В нескольких необычных хондрах помещался целый набор кристаллических иголочек, которые расходились из одной точки круговой внешней кромки в радиальных направлениях. Как будто они когда-то были стеклянными шариками идеальной формы, которые потом чем-то вдребезги разбило, и теперь из них во все стороны торчат радиальные игольчатые осколки. Изредка встречалась хондра, не имевшая заметной кристалллической структуры и через поляризационный фильтр выглядевшая черным как смоль непрозрачным кружком. Такие хондры целиком состояли из однородного стекла, внутри которого не было никаких кристаллов.

Хондры сейчас являются основным предметом моих собственных космохимических исследований – у меня к ним слабость. Текстуры, которые в XIX веке наблюдал Сорби, в точности такие же, какие я вижу в хондрах сегодня; некоторые описания моих образцов практически идентичны описаниям Сорби. Когда я читаю их, мне кажется, что речь идет о тех же шлифах, с которыми я сейчас работаю у себя в лаборатории, хоть меня и отделяет от него целое столетие.

Сорби заключил, что хондры образовались из расплавленного камня: каждая крошечная космическая бусинка представляет собой микрокосм магматических кристаллов. Их магматическая текстура означает, что когда-то они были жидкими, а то, что практически в каждой хондре присутствует стекло, подсказывает, что расплавленные хондры быстро остывали (но не настолько быстро, чтобы рост некоторых кристаллов полностью прекратился). Тепло играло важнейшую роль в истории хондр.