Метод «Джакарта». Антикоммунистический террор США, изменивший мир

Официальные лица в Вашингтоне наблюдали, как развивающиеся страны во всем мире со смятением и ужасом реагируют на приход к власти Пиночета. В октябрьском отчете службы разведки Госдепартамента отмечалось, что умеренная камерунская газета назвала свержение Альенде «пощечиной третьему миру»{553}.

Юрай Домич, беженец из Хорватии, запустивший в оборот метафору «Джакарта» в чилийской политике, получил работу в министерстве иностранных дел Пиночета.

До переворота разработчики секретных планов в Вашингтоне боялись, что чилийцы не обладают качествами, необходимыми для борьбы с социализмом. Однако по части рвения чилийцы вскоре превзошли своих бразильских покровителей. Военное командование было готово к тысячам смертей — в полном соответствии с тем, что услышали Педро Бласет и другие моряки constitucionalista

. В конечном счете Пиночет и его люди убили около 3000 человек, главным образом в самом начале диктатуры. Они гордились своей эффективностью. Мануэль Контрерас, тесно сотрудничавший с ЦРУ создатель кровавой тайной полиции Пиночета — ДИНА (Dirección de Inteligencia Nacional, DINA), знал, что цель государственного террора не только варварски уничтожить врагов, но и сделать сопротивление невозможным, укрепить властные политические и экономические структуры.

Нужно было развязать террор против населения, чтобы один человек, Аугусто Пиночет, согласился на роль, которую, по мысли Вашингтона, должны были играть чилийские военные. Вашингтон с самого начала благоволил правительству Пиночета. Генри Киссинджер придерживался очень простой политики в отношении нового южноамериканского диктатора: «Защищать, защищать, защищать»{554}.

Однако, как и в случае с бразильской военной диктатурой, последствия жестокости Пиночета никоим образом не были ограничены узкой полосой территории его страны. Почти сразу же после захвата власти он решил влиять на события за рубежом — как посредством борьбы с коммунизмом во всем полушарии, так и казнями гражданских по всему миру.

Международный террор начался совсем рядом. 29 сентября 1974 г. тайная полиция Пиночета убила его бывшего босса Карлоса вместе с женой в их доме в Буэнос-Айресе (Аргентина). Пратс работал над мемуарами. После того как его убили, Пиночет сделал заявление, где утверждалось, что эта смерть «оправдывает принятые правительством меры безопасности»{555}

.

Через несколько месяцев после убийства Пратса бразильские военные проболтались о существовании их собственной Operação Jacarta.

В августе 1975 г. Лусиану Мартинс Коста был студентом факультета журналистики в Сан-Паулу. Ему и другим студентам удалось взять интервью у генерала по имени Эднарду Д’Авила Меллу, известного своей жестокостью. Военные офицеры, разумеется, проверили личности молодых журналистов до этого интервью и заполнили помещение студентами с правыми взглядами — своего рода тактика устрашения. Как обычно и бывало на подобных событиях, Д’Авила Меллу поведал приятную полуправду о правящем режиме, создавая иллюзию его прозрачности, однако покой был нарушен: генерала вывел из себя вопрос одной студентки. Ее отношение показалось ему непочтительным, и он разразился гневной тирадой.

«Вам всем промыли мозги! — кричал он. — И вот ровно поэтому мы собираемся осуществить операцию „Джакарта“ и нейтрализовать две тысячи коммунистов прямо здесь, в Сан-Паулу». Генерал стал перечислять имена жертв.

Лусиану лихорадочно записывал: «Neutralizar 2mil comunistas em São Paulo…» — «Нейтрализовать 2000 коммунистов в Сан-Паулу…»

Генерал отклонился от сценария. Диктатура, однако же, упрощала многие нюансы, и не допустить, чтобы случившееся просочилось в печать, было легче легкого.

«Опубликуете хотя бы строчку из того, что я только что сказал, — жертв будет две тысячи одна!»

Студенты довольно долго молчали{556}.

Три месяца спустя Пиночет и его помощники провели встречу с представителями Бразилии и своими единомышленниками-антикоммунистами из соседних стран, которых поддерживали США. Теперь их было много. Представители Аргентины, Боливии, Бразилии, Парагвая и Уругвая встретились с Мануэлем Контрерасом, приспешником ЦРУ и основателем чилийской тайной полиции, в великолепном зале Чилийской военной академии. Настроение царило приподнятое. Нам нужно работать вместе, решили присутствующие. Недостаточно убить коммунистов и избавиться от прочих подрывных элементов в своих странах. Так была разработана программа сотрудничества с целью истребления врагов по всему миру, организован центральный банк информации, чтобы обмениваться разведданными. Компьютеры для этой системы пообещали вскоре предоставить Соединенные Штаты. Первый день завершился торжественным ужином с участием красивых чилиек, предоставленных тайной полицией{557}.

Новый альянс был назван в честь птицы — национального символа Чили, великолепного падальщика. В ноябре 1975 г. была запущена операция «Кондор».

Прогулка до кинотеатра