Метод «Джакарта». Антикоммунистический террор США, изменивший мир

По словам Джонса, «в сущности, именно это и было сутью его заявления»{332}. Всякое расположение Вашингтона к Сукарно стало исчезать. В следующие несколько месяцев полностью прекратилась любая непосредственная помощь национальному правительству. Была сохранена лишь одна программа, что имело решающее значение для будущего Индонезии, — США продолжили напрямую заливать деньгами вооруженные силы страны, и военные советники по-прежнему тесно взаимодействовали с высшим командованием индонезийской армии.

Сукарно стал проявлять свой антиамериканизм более публично и демонстративно, чем когда-либо прежде. Советский Союз был совершенно не заинтересован в поддержании Konfrontasi, поэтому Индонезия формировала более тесные связи с азиатскими социалистическими странами. Внутри страны набирала обороты антиамериканская кампания, и многие акции возглавляли коммунисты. Правительство установило фактический запрет на американские фильмы, несмотря на то что Сукарно всегда их любил. Вспыхнули протесты, направленные против американских граждан и американского бизнеса, хотя посол Джонс сохранял сердечные отношения с правительством{333}

.

Затем мировую политику потряс очередной взрыв, прогремевший намного ближе бразильского, и порожденные им волны быстро докатились до берегов Явы. В Тонкинском заливе американский эсминец «Мэддокс» вошел во вьетнамские воды, нарушив международную 12-мильную зону в попытке перерезать коммуникации Северного Вьетнама. 2 августа 1964 г. три вьетнамских патрульных катера подошли к «Мэддоксу», и США открыли огонь, убив четырех моряков. Вьетнамцы дали ответный залп и отступили. Однако 3 августа Джонсон заявил, что патрулирование в Тонкинском заливе будет продолжено, и предостерег против «дальнейших неспровоцированных военных действий». И хотя 4 августа никаких событий не было, но американским морякам что-то почудилось, и корабли США начали «стрелять в собственные тени»{334}. Эта вторая, несуществующая, конфронтация была использована как предлог для принятия «Тонкинской резолюции», предоставившей Джонсону полномочия начать во Вьетнаме полномасштабную войну.

Через три дня Сукарно демонстративно установил отношения с правительством Хо Ши Мина в северной части Вьетнама. «Я считаю вашу политику в Азии ошибочной, — прямо сказал он Говарду Джонсу. — Она совершенно не популярна у азиатских народов. У них создается впечатление, что вы вмешиваетесь в дела азиатских стран… Почему вы стали вмешиваться?» Незачем и говорить, что для Вашингтона это была скандальная позиция, но большинство индонезийцев согласились с Сукарно. В представлении людей вроде Франциски, Саконо и Магдалены вьетнамцы сражались за национальную независимость{335}. 17 августа 1964 г. Сукарно выступил с еще одной яростной речью и провозгласил «год жизни в опасности». Он говорил об «оси Джакарта — Пномпень — Ханой — Пекин — Пхеньян… проложенной ходом истории» и косвенно нападал на армейских генералов за получение прибыли с государственных предприятий, которые те контролировали. Несколько месяцев спустя, в ярости из-за избрания Малайзии в Совбез ООН, Сукарно в знак протеста решил вывести Индонезию из ООН. Он также обвинил ЦРУ в попытках убить его{336}

.

Говард Джонс запланировал перебраться из Джакарты в Гонолулу, где возглавил бы Центр изучения Востока и Запада в Гавайском университете. Занимаясь последними приготовлениями, он продолжал убеждать своих будущих преемников, что его персональная дипломатия в отношении Сукарно дает больше всего шансов обратить волну событий в Джакарте в другую сторону. Однако он знал, что в этом убеждении он одинок, буквально как островитянин, вокруг которого смыкаются глубокие воды. Подход Говарда Джонса к Индонезии остался в прошлом.

В коротком письме президенту Джонсону с просьбой об отставке он написал: «Индонезия — прекрасная страна с мирным, доброжелательным народом. Я очень верю в народ Индонезии и убежден, что он в конце концов найдет выход из сегодняшних трудностей». И продолжил: «Я убежден, что между народами Америки и Индонезии существует основополагающая симпатия»{337}.

Когда Джонс готовился уехать из страны, министр иностранных дел Субандрио — тот самый, кому Джонс непреднамеренно солгал в 1958 г. о роли ЦРУ в гражданской войне, — прислал ему небольшое приглашение, написанное от руки. Министр хотел в последний раз отобедать с послом и его супругой. Они встретились 18 мая, чтобы попрощаться друг с другом за скромным ланчем. В меню в тот день значились лумпия (индонезийский вариант китайских роллов с начинкой из яичницы), обычный белый рис, кисло-сладкая рыба гураме, креветки с лаймом и черным перцем и жареный голубь{338}.