Метод

Меглин молча улыбнулся, но она и не ожидала ответа. Продолжила:

– Ты оставил меня в больнице не только для того, чтобы я поняла, зачем ты возишь с собой морфин. Ты знал, что я увижу Берестову. Я узнала ее. А папа нет. Почему? Он ведь занимался ее делом. Они должны были помнить друг друга. Когда папе поручили найти ее… Что случилось?

– Она сделала то, что хотела, – ответил Меглин.

– Она хотела мстить. Убивать ментов. Хочешь сказать, ее освободили из больницы, чтобы она убила? Того, кто копал дело? И папа это знал? Ну этого же не может быть!

Меглин некоторое время молчал, а затем произнес:

– Прошлое лучше не помнить. Будущее лучше не знать. Но ты же упертая. Ты же решила. Ее должны были вернуть на то же место. Но твой отец настоял, чтобы этого не случилось.

– Почему? – настаивала она.

– Потому что у них появилось нечто общее, – изрек сыщик.

И после этого молчал до самого дома Стекловых.

Войдя в квартиру, Есеня сразу направилась в кабинет отца. Он сидел над разложенными на столе материалами.

– Не спишь? – спросила она. – Знаешь, я подумала… Вдруг ты хочешь что-то мне рассказать, но боишься, что я не пойму. Так вот: я пойму.

Прокурор с сомнением посмотрел на нее и ответил:

– Не поймешь.

Есеня взглянула на него с обидой и отвернулась.

…Медсестра поставила Павлику капельницу и вышла. Когда за ней закрылась дверь, Павлик быстро и ловко вынул иглу из собственной вены, а затем – из капельницы. Распустил узелки на наволочке, на своей пижаме, на шторе. И начал плести нить. При этом он улыбался, вспоминая приятное: как сидел в волшебном шатре, сшитом из платьев матери…

Когда спустя час сестра вернулась в палату, она замерла в ужасе: на веревке, сплетенной из ниток разного цвета, висел Павлик…

…Меглин уже собирался ложиться, когда послышался стук в дверь. Он открыл и, уже не удивляясь, впустил Есеню. Вернулся к столу и положил на него связку ключей.

– Я сделал тебе ключи, – сказал он. – Чтобы всегда было куда идти.

Когда Есеня вышла из душа, он уже спал в обнимку с пустой бутылкой. Она пошарила в своей одежде, висевшей на стуле, достала иконку, которую всегда возила с собой, и поставила ее на столик у дивана Меглина.

– Теперь тут наш дом, – сказала она, обращаясь к иконе. – Охраняй его, ладно?

И села на пол у ног спящего, охраняя его сон…

– Вы говорите, он подвергал мою жизнь риску, – произнесла Есеня, заканчивая свой рассказ. – Да, это так. Но как по-другому научиться выживать? Если не рисковать? Выживание – управляемый риск. Он не спасал меня, потому что хотел, чтобы я сама научилась.

– Чему? – спросил Худой.

– Он помогал мне ориентироваться в темноте, – ответила она.

Худой и Седой переглянулись…

Саша, Женя и Есеня встретились в кафе.

– Ну, как твое расследование, Шерлок? – как всегда насмешливо спросил Женя.

– Да, Саш, есть подвижки? – спросила Есеня.

– Есть, – ответил Тихонов и замолчал, бросив красноречивый взгляд на Женю.

– То есть мне ты не скажешь? – догадался Женя. – Но она тебе тоже не даст, не рассчитывай!

– Женя! – сердито воскликнула Есеня.

– Слушайте, я гнилой мажор, я должен так шутить, – сказал Женя. – Ладно, секретничайте, я пошел…

Когда они остались вдвоем, Саша сказал:

– Я примерно понял, где ЕГО искать. О том, что часовщик согласился его описать, знали в двух местах – в его окружении и в моем. Я не мог его просто так к художнику привести, у нас это через заявку.

– И что это значит? – спросила она.

– Ты-Меня-Не-Поймаешь – или его знакомый, или наш.

Глава 11

Убийство – как роды. Я – отец и мать. Я открываю людям дверь в другой мир. Дарю новую жизнь.

Метод

Областной центр. Спальный район. Ночью в одной из квартир многоэтажного дома раздается глухой звук выстрела. Его мало кто слышит, а кто слышит – не обращает внимания.

Утро застает одного из обитателей квартиры – четырнадцатилетнего Никиту – за довольно странным делом. Он разбирает свой компьютер. Вынимает жесткий диск, добавляет к нему свой мобильный и планшет – и опускает все это в заранее приготовленную кювету с кислотой. Потом проходит в комнату, берет гитарный кофр и направляется к выходу. Проходя мимо спальни отца, бросает туда один взгляд. Кровавое пятно под кроватью, появившееся ночью, стало заметнее.

Он заранее решил, что придет в школу после звонка. Но нетерпение гонит его вперед, и он приходит раньше, когда через школьный двор потоком идут ученики. Ничего, он не торопится. Никита дожидается, когда прозвенит звонок и двор опустеет, и лишь тогда открывает дверь школы.

В вестибюле его встречает охранник.

– Опаздываешь, – строго говорит он. – Урок уже начался.

– Гитара тяжелая, я из-за нее, – объясняет Никита.