Методика очарования

— Ты пойми, Сан Саныч, даже если мы прекратим расследование, нам все равно крышка — убийца уверен, что мы в курсе многого такого, чего знать нам совсем не следует. Он уже решил нас убрать, и наше примерное поведение не заставит его изменить свое решение. Попробуем сыграть на опережение. В этом варианте у нас есть шанс остаться в живых. Пусть маленький, но все-таки шанс. В крайнем случае можно будет пойти в милицию и признаться в убийствах, которых мы не совершали. Нас, конечно, посадят, но зато в тюрьме убийца нас не достанет.

Что и говорить, перспектива радужная, почти как у картошки: то ли весной посадят, то ли осенью уберут. Катька еще что-то горячо говорила, должно быть, стремясь убедить меня, а в первую очередь себя, в правильности принятого решения, но я ее уже не слышала. Усталость одержала окончательную и бесповоротную победу над моим многострадальным организмом, и я погрузилась в спасительный сон.

Снились мне слоны. Они, радостно оскалив бивни, добросовестно вытаптывали и без того скудную растительность на нашем участке. Животные при этом весело трубили, а один старался больше всех, из чего я сделала вывод, что он у них главный, вожак стада, так сказать. Голосок у вожака оказался что надо — чисто иерихонская труба. Слушать подобную какофонию дольше грех минут не смог бы ни один здравомыслящий человек, а поскольку я отношусь именно к этой категории граждан, то посоветовала себе немедленно проснуться. Впрочем, пробуждение заметного облегчения не принесло — попурри из малоприятных звуков продолжало тревожить мою нервную систему.

Еще не проснувшись окончательно, я уселась на кровати и огляделась в надежде обнаружить источник шума. Катерина мирно спала, выводя носом замысловатые трели. Но они вовсе не были неприятными и уж никак не походили на трубный глас слона. Я легонько толкнула подружку в бок, она недовольно сморщилась и нехотя приоткрыла один глаз.

— Сделай телик потише, — пробормотала Катька, вновь смыкая сонные вежды.

— Это не телик, Кать. По-моему, кто-то очень хочет попасть к нам в дом…

К этому моменту мне удалось разобрать, что шумят на улице, со стороны парадного входа. Судя по голосам, это были мужчины, и им зачем-то понадобилось настойчиво будить нас рано утром. Вернее, это мне сперва показалось, будто сейчас утро, на самом деле часы показывали четверть первого дня.

Мужчины на улице упрямо звонили, время от времени сопровождая звонки ударами в дверь и громкими криками, среди которых удалось разобрать слово «милиция».

— Кать, — я не на шутку перепугалась, — они ментов грозятся вызвать! Может, откроем?

— А если это убийцы? — предположила подруга.

— Станут убийцы милицией грозить!

— Это может оказаться отвлекающим маневром. Мы откроем, а они нас — бац! Давай сами ментов вызовем?

— Давай, — согласно кивнула я, — ты звони Александрову, скажи, мол, тут на нас нападение совершается, а я пойду посмотрю, как убийцы выглядят, чтобы хорошенько приметы их запомнить и помощь посильную следствию оказать.

С этими словами я отправилась вниз, прихватив на всякий случай «Беретту» — с ней все же как-то спокойнее. Впрочем, едва я спустилась в холл, опасения мои сами собой улетучились, потому что до слуха донеслось грозное рычание, показавшееся смутно знакомым:

— Гражданка Александрова, немедленно откройте! Это милиция!

Я окончательно успокоилась, сунула пистолет в карман халатика и, приблизившись к входной двери, подозрительно поинтересовалась:

— Чем докажете?

— Меня зовут Николай Николаевич Костров, — признался голос снаружи. — Мы с вами уже встречались.

— Где и при каких обстоятельствах? — продолжала допытываться я, но делала это больше из вредности: кому ж не доставит удовольствия поглумиться над правоохранительными органами?

— Гражданка Александрова, не усугубляйте! — взревел Костров.

Я решила, что усугублять и впрямь не стоит, и открыла дверь, хотя, признаться, не без внутренней дрожи. Да и как не дрожать? Встреча со следователем не сулит ничего хорошего по определению.

Костров, как и в предыдущую нашу встречу в квартире Саламатина-младшего, гордо носил на плечах перхоть вместо погон. Вместе с Николаем Николаевичем в дом вошел еще один дядька в штатском, с виду солидный, но доверия не внушающий, под два метра ростом и удивительно схожий с мультяшным Громозекой. Я завороженно следила, как представители власти, не дожидаясь приглашения, протопали в гостиную и с комфортом устроились на нашем диване. Подобная бесцеремонность властей меня умилила, поэтому возмущаться я не стала, а лишь проводила слегка недоуменным взглядом незваных гостей. Признаюсь, ожидала от Громозеки какой-нибудь фразочки типа: «Тридцать две капли валерьянки, пожалуйста». Однако дядька сурово хмурился и валерьянку заказывать не спешил. Молчал и Костров, чем здорово меня нервировал: раз приперся ни свет ни заря, что ж молчать-то? Тут и Катерина подоспела. Еще не видя гостей, она со второго этажа прогромыхала:

— Порядок, Саня, мент обещал прибыть в рекордно короткие сроки. Я просила прихватить с собой ОМОН, да у них, видишь ли, иные заботы.