Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания

Правда, при описании конкретных феноменов специфическая негативная форма дополнительного задания в литературе иногда упоминается. Так, для задачи выделения из двух дихотически предъявленных речевых потоков применяют термин затенение. У. Найссер подчеркивает задачу игнорирования при описании феномена Струпа. Однако ни общего вывода о единстве всех интерференционных феноменов, ни вообще сколь-нибудь ясного логического анализа этой противоречивой инструкции не было сделано.

Попробуем вывести экспериментально проверяемые следствия из трактовки психической интерференции как логического следствия проверки выполнения задачи игнорирования. Итак, интерференционные феномены демонстрируют загадочный факт: человек зачастую не способен безошибочно справляться с заданием, которое заключается в том, что его не надо выполнять. Поставим странный вопрос: невыполнение какого задания проще не проверять – сложного или простого? О чем, например, проще не думать: о числе 125 или о числе, которое получается при возведении 5 в куб? В последнем случае субъект должен вначале проверить, не возводит ли он нечаянно 5 в куб, и только затем убедиться, что он не думает о результате этих вычислений. Таким образом, число 125 как бы дважды участвует в процессе сличения: при оценке правильности вычисления и при оценке успешности выполнения задачи игнорирования. Если это рассуждение верно, то чем сложнее задание, тем больше требуется стадий проверки правильности "недумания" об этом задании, т.е. тем дольше то, о чем не следует думать, будет находиться в поле внимания субъекта, а следовательно – сформулируем первое следствие – чем сложнее дополнительное задание, тем должен быть больше измеряемый в эксперименте интерференционный эффект. Этот вывод почти согласуется с привычным взглядом, что любое дополнительное задание затрудняет выполнение основного. Однако – и на первый взгляд, это противоречит здравому смыслу – речь идет о таком задании, на которое запрещено обращать внимание.

Тем не менее сделанный вывод хорошо согласуется с эмпирикой. Правда, исследователи не всегда задумывались над оценкой сложности игнорируемого задания, тем не менее, можно легко заметить влияние указанной переменной на величину интерференции. Так, при исследовании мнемической интерференции регистрируется снижение эффективности воспроизведения при предъявлении "отвлекающих" задач (дистракторов) в интервале удержания; при этом установлено, что более сложные задачи (например, более сложные арифметические операции) сильнее мешают воспроизведению. Другой пример относится к области перцептивной интерференции: в феномене Струпа, где инструкцией запрещено читать слова, величина интерференции тем больше, чем медленнее или просто хуже умеет читать испытуемый, т.е. чем – можно полагать – сложнее для него задача чтения. Однако влияние сложности игнорируемого задания на интерференционный эффект в феномене Струпа никогда специально не исследовалось и, судя по всему, никем не предполагалось, поэтому нами (совместно с Л.Е. Осиповым) было проведено исследование, подтверждающее это влияние.

В качестве переменной, характеризующей сложность задачи игнорирования текста, мы использовали характеристику семантической насыщенности (осмысленности) используемого в задании текста. Казалось бы, можно считать очевидным, что чем выше смысловая нагрузка на текст, тем этот текст сложнее. К сожалению, в психологии – особенно в психологии памяти – со времен Г. Эббингауза утвердилась другая традиция. Принято считать наоборот: для восприятия и хранения более осмысленной информации требуется "меньше когнитивных усилий". Но как-то не верится, например, что музыкант, смотря в нотный текст (пусть даже для его запоминания), решает менее сложные когнитивные задачи, чем испытуемый, не знакомый с нотной грамотой и воспринимающий этот текст как бессмысленный набор графических знаков. Думается, если субъект рассматривает текст как осмысленный, он совершает больше проверочных действий, чем если он заведомо считает этот текст бессмысленным. Ведь из того, что среди умственно отсталых чаще встречаются лица с феноменальной механической памятью, не следует, что у них более сложная, чем у нормальных людей, когнитивная организация и что при запоминании они прикладывают больше когнитивных усилий. Поэтому далее, все же, будем исходить из того, что повышение осмысленности текста вполне правомерно трактовать как его усложнение.