Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания

Постпозитивистские методологи науки двигались в ту же сторону, когда заявили, что любое научное высказывание должно независимо проверяться. Они утверждали: нельзя подтвердить гипотезу данными, на основе которых она была создана. Желательно, чтобы при подтверждении гипотезы использовались хотя бы новые методы. А ещё лучше, чтобы

логические рассуждения и экспериментальные данные независимо подтверждали друг друга. Если теория, построенная индуктивным эмпирическим путём, совпадёт с теорией, построенной независимо дедуктивным логическим путём, то есть шанс, что это совпадение не случайно и отражает закономерности реального мира. Однако и такая идея не полностью снимает все проблемы. Ещё как-то можно себе представить, что логический и эмпирический способы научного познания, осуществляемые разными учеными, каким-то странным образом не зависят друг от друга (когда ученые не общаются между собой и не знают ничего ни о предшествующих поисках, ни о результатах друг друга). Но как разные пути познания могут оказаться полностью независимыми

, если протекают в сознании одного человека? Ведь сознание, если оно выполняет какую-то функцию, будет обязательно влиять на оба сравниваемых результата, а значит, эти результаты зависимы друг от друга. Поэтому методологи и утверждают: никогда нельзя строго подтвердить или опровергнуть теорию, можно лишь выбрать из нескольких теорий наилучшую. Но и такой ответ не слишком радует. Всё-таки выбор наилучшей теории из нескольких должен отличаться от выбора наилучшей галлюцинации.

Марксизм (а вслед за ним, отметим, и вся советская психология) объявил, что нашёл иной выход из гносеологического тупика. Субъективные образы надо проверять на практике. Идея, безусловно, разумна. Практика осуществляется в реальном мире, а не в мире субъективных представлений. Поэтому, если человек способен целенаправленно изменять окружающий мир и быть при этом успешным, то можно предполагать, что те его субъективные представления, в соответствии с которыми он практически действовал, соответствуют реальному миру – по крайней мере, с точностью, достаточной для решения практических задач.

К сожалению, этой идеи тоже недостаточно. Во-первых, встаёт проблема точности. Например, с точностью до производства табуреток Земля плоская, с точностью до изготовления глобусов Земля круглая, но оба эти высказывания, в свою очередь, заведомо неверны для проектирования космических полетов. Истина становится относительной. И нет критерия, позволяющего оценить, какая из относительных истин ближе к абсолютной. Нельзя же знать всю возможную практику, включая будущие практические достижения. Например, неверная (с сегодняшней точки зрения) теория Коперника в течение ста лет (до её исправления с помощью законов Кеплера) хуже соответствовала астрономическим наблюдениям, чем ещё более неверная теория Птолемея. Но из-за этого не стоило сразу же отбрасывать гелиоцентрическую систему как ложную.

Во-вторых, с помощью практики нельзя оценить верность утверждений, никак непосредственно с этой самой практикой не связанных. Например, давних исторических событий. Как, скажем, решить, почему Наполеон покинул свою армию в Египте? То ли он понял безнадёжность положения армии, погибающей от чумы, и, по сути, дезертировал, как считают одни историки, то ли действовал, опираясь на принятое решение захватить власть во Франции, как считают другие. Не представляю, как можно в этом случае опереться на практику как на критерий истины и принять решение. А как по критерию практики оценить, какая из нескольких психологических теорий лучше? Для пробы сравните, скажем, теории З. Фрейда и К. Юнга, или, ещё того лучше, теории Ж. Пиаже и Б.Ф. Поршнева. А если истину

вообще подменить практической пользой (как предлагает прагматизм), то такая позиция уже просто ведет к логическому абсурду.[114] Действительно, попробуйте оценить, что практически полезнее было бы для нас: считать, что Наполеон дезертировал? или что он заведомо решил взять власть? Вообще: истина – это то, что есть на самом деле, а не то, что практически полезно.