Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания

Психологи-практики справедливо отмечают, что психотерапевтические концепции, психиатрические методы и субъективные представления о реальности действенны, если люди в них верят, т.е. принимают за реальность и на этом основании действуют. Подобные утверждения даже носят разные титулы: теорема Томаса, принцип Мейхенбаума и пр. Потому многие психологи видят причину свободного выбора в самом выбирающем человеке. Это замечательно, но, тем не менее, не решает проблему. Ведь при таком взгляде всё сводится уже к онтологической проблеме: является ли само субъективное следствием каких-либо внешних причин или нет? И снова та же страшная дилемма: если субъективное на чём-нибудь основывается, то свободы выбора нет, а если ни на чём не основывается, то нет и причин для его возникновения.

Е.П. Ильин пытается найти выход в следующей идее: «Конечный этап мотивационного процесса – выбор объекта и способа удовлетворения потребности – оказывается далеко отстоящим от первичной причины и является как бы независимым от неё (что дает ощущение «свободы выбора»), но в то же время детерминированным, хотя уже совсем другими причинами».[134]

Он ссылается при этом на мое описание инодетерминации

, когда какой-нибудь процесс зачинается по одним причинам, а продолжается по другим. Например, мы в Новогоднюю ночь открываем бутылку шампанского по одним причинам, а пена из бутылки выливается совсем по другим. Но и представление об инодетерминации – лишь предчувствие решения, но не само решение. Замысел Ильина не снимает проблему. Какая бы длинная цепочка причин ни была, на каждом ее шаге никакой свободы не может быть.

А.Г. Асмолов справедливо связывает свободу выбора с активностью личности. Ведь если личность не обладает свободой, то как она может проявить свою активность?

Асмолов, отчасти вторя У. Джеймсу и функционалистам, заявляет: человек неизбежно сталкивается с проблемой выбора в неопределенной ситуации, в случае конфликта равносильных мотивов. "Неопределенность исхода, риск, субъективное ощущение принадлежности совершаемого только самому себе, оценка принятого решения в свете тех мотивов, ради которых живешь, непредсказуемость для самого себя – вот неотъемлемые черты свободного личностного выбора".[135] А.Г. Асмолов утверждает: в ситуации неопределенности происходит ориентировка личности в сложной системе ее мотивов и личностных смыслов. Иначе говоря, основания для выбора есть, но они настолько сложны, что трудно выбрать предпочтительную альтернативу. В итоге Асмолов, приблизившись к проблеме, тут же её обходит. Как бы ни были сложны основания, они либо есть (и тогда нет свободы), либо их нет (тогда есть свобода, но нет принимаемых решений). Я тоже думаю, что активность личности проявляется, прежде всего, в ситуации неопределенности. Это значит – при принятии решения в ситуации выбора одной из субъективно равновероятных альтернатив. Но вот здесь и остаётся проблема. Как в этом последнем случае принимается решение? Если альтернативы субъективно равносильны, то нет оснований для принятия решения (выбор по алфавиту, по жребию или по любому иному алгоритму не есть свободный выбор, соответственно, человек не может нести за него ответственность), а если они не равносильны, то нет свободы выбора – заведомо выбирается наиболее предпочтительная альтернатива.