Метрополис. Индийская гробница

В виду того, что Вы еще не освоились с нашим климатом, обстоятельством, совершенно упущенным мною из виду, то я предлагаю отменить нашу сегодняшнюю предполагаемую поездку до той поры, когда погода будет благоприятнее. Вместо этого, я был бы весьма обрадован, если Вы приняли бы приглашение на маленькое празднество, устраиваемое мною сегодня вечером. Я верю, что являюсь Вашим должником за доставленную Вам скуку одиночества и заодно рад использовать этот случай, дабы иметь возможность показать Вам индийские чудеса, так хорошо или дурно, как сумеют Вам продемонстрировать наши фокусники. Ожидаю Вашего утвердительного ответа и прошу передать Вашему супругу мое почтение.

Ваш покорнейший слуга

Арада

раджа Эшнапура.

— Что ты ему напишешь?!

— Согласие, конечно?

— Но с условием, что я возьму с собою Миру.

Брингер поднял брови.

— Это звучало бы объявлением войны!

— Я не позволю этому ребенку отлучаться от меня. Я больше не хочу и не желаю видеть в ее глазах страха смерти…

— Ну, хорошо!

Ирен пошла в соседнюю комнату и там, стоя, написала следующие строки:

Ваше Высочество.

Благодарю Вас от себя и от имени моего мужа за Ваше любезное приглашение, которое мы принимаем с особым удовольствием. Прошу Ваше Высочество разрешить Мире быть в течении сегодняшнего вечера, в Вашем присутствии, в моем личном услужении. Я была бы Вам глубоко благодарна за исполнение этого моего желания. Чтобы не беспокоить Ваше Высочество, я буду считать Ваше молчание за знак согласия. Примите наши лучшие пожелания, от меня и от моего мужа.

Ваша

Ирен Брингер

.

— Хорошо! Но…

— Ах, еще есть какое-то «но»…

— Я думаю, что мы сделаем лучше, если спросим Миру о ее желании, идти ли с нами или остаться здесь. Мы знаем, что она чего-то боится, но не ведаем — чего, и может быть, принудим ее как раз следовать тому, чего она боится.

— Она до ужаса послушна. Она пойдет за тобой, куда ты ее позовешь, хотя бы на смерть. Спросим ее?

— Спроси!

Мира сидела на полу. Ее взгляд был прикован к белым людям; он дышал глубоким спокойствием. Ее губы не улыбались, но, возможно, что ее душа улыбалась.

— Моя сестричка, — сказал Брингер, подсаживаясь к ней, — ты была права, — раджа устраивает сегодня вечером праздник!

— Да, — ответила Мира.

— Он просил нас, жену и меня, принять в этом празднике участие. Мы пойдем туда, потому что не идти нельзя. Но сердце наше не будет спокойно, если ты не будешь спокойна, маленькая Мира… Что ты хочешь: оставаться ли здесь, где ты можешь запереться и ждать нас, или идти с нами, где ты можешь все время сидеть рядом с моей женой?..

Мира не шевелилась.

— Один путь долог и туда ведет много шагов. Другой — короток и туда ведёт мало шагов. Но кончаются оба в одном месте.

— Отвечай же мне, маленькая сестричка, — попросила Ирен, опускаясь на колени перед нею.

Мира посмотрела на нее, точно спрашивая, имела ли эта чужая женщина право называть ее своей сестрой, а потом подняла руки ко лбу, в знак послушания.

— Хочу остаться с тобой, — прошептала она.

Брингер взял письмо из рук жены и отдал его слуге.

В минуты, следовавшие за уходом слуги, никто из трех человек не говорил ни слова. Брингер ходил взад и вперед по комнате, Ирен села у окна и пощипывала нервно лепестки цветка. Мира сидела, скрестив ноги, в углу и не шевелилась.

Через несколько минуть за дверью раздались шаги. Ирен побледнела.

— Он откажет! — прошептала она.

Брингер не ответил и смотрел на дверь.

Вошел Нисса.

— Мой господин велел передать тебе: «воля гостя в доме священна».

— Передай своему господину, что я благодарю его, — сказала Ирен, и облегченно вздохнула.

Она встала, подошла к Мире и поцеловала ее.

— Укрась себя, маленькая Мира! Я хочу, чтобы ты была красивее всех танцовщиц раджи!