Меж двух огней (СИ)

Она не чувствовала под ногами пола, ей казалось, что она летела на крыльях. Сердце в её груди ритмично билось о грудную клетку, ускоряя свой темп с каждым новым шагом, что приближал её к заветной комнате. До последнего она не теряла надежду увидеть Томаса, до последнего хранила эту надежду в уголках своей души, что металась между двух огней, металась между ложью и правдой, доверием и сомнением, счастьем и тоской. И вот когда дверь комнаты была перед ней, когда нервные пальцы слегка побарабанили по деревянной поверхности, а в ответ лишь отозвались безмолвие и пустота, она ощутила, как внутри погас последний огонек. Она прислушивалась, она пыталась поймать шаги, пусть даже они были бы чужими, но они бы оживили надежду хотя бы ещё на маленькие, ничтожные секунды, оживили бы её саму, но… здравый смысл упорно гнул свою линию и заставлял поверить в то, что очаровательный баронет из Камберленда, несущий на своих плечах неведомую ношу, тяжесть которой отражается в его прекрасных глазах, скрывающих в себе не одну тайну, просто одевал маску и лицемерил так умело…

Запыхавшаяся Шарлотта стянула с головы шляпу и прислонилась к двери спиной. Из глаз хлынули непрошеные слезы, они были так нещадны и выдали всю её слабость, все её чувства. Ноги подкашивались и готовы были уронить свою хозяйку на покрытый длинным ковром пол, светлые волосы слегка выбились из некогда красивой и всегда аккуратной прически, а пальцы рук дрожали от волнения и возобладавшего внутри горького разочарования. Однако следовало взять себя в руки, следовало признать свое незаслуженное поражение, свою детскую наивность и влюбчивость, которую до этого момента она возвышала как чистую любовь к этому человеку. Но ведь она действительно любит его… Она слышит словно со стороны свои собственные мысли, которые не отрицают этого, она не способна отвергнуть то чувство, что вспыхнуло внутри, подобно костру, когда она впервые увидела его. И как бы сейчас она не старалась заглушить боль, она понимает, что в опустевшей душе осталось только это признание самой себе.

Шарлотта заставляет себя вновь подняться и твердо встать на ноги. Слезы необходимо спрятать, необходимо скрыть. Девушка проходиться ладонью по щекам, стирая их, словно лишний мазок на картине. Она медленно вступает и медленно направляется к выходу, оглушенная тишиной этого коридора и криком своей души.

Девушка спускается по лестнице на нижний этаж и выходит в холл, где видит много людей: кто-то заезжает в отель, кто-то покидает его. Здесь столько людей, но среди них, как бы не старались глаза, невозможно отыскать того, кого здесь просто нет. Огорченно вздыхая, борясь со своими чувствами, слабостью, она медленно идет к выходу. В какой-то момент ей вдруг кажется, что чей-то пристальный взгляд следит за ней прямо в эту секунду, она ощущает его на себе. А может быть, она просто хочет его ощущать… И тем не менее, будь то простое воображение или внутренний голос - голос самого сердца - что-то побуждает Шарлотту оглянуться назад, она поддается этому молчаливому зову и не верит своим глазам…

Томас стоит прямо перед ней, в нескольких шагах, он не может отвести от неё своих глаз, он смотрит на неё, но по-прежнему молчит, однако в этом молчании она слышит свое имя. Не сон ли это, не видение ли, которое, растворившись, оставит лишь слезы? Она решает выяснить, она все забывает вокруг себя, видя только его. Делая робкий шаг к нему, она вдруг останавливается, боясь до конца поверить реальности, и они смотрят друг на друга, глаза в глаза. И наконец Шарп приближается, он не выдерживает такого маленького расстояния между ними, ему оно кажется большим, непреодолимым, и чтобы оно не увеличилось, он спешит к ней, как и она к нему.

Они стоят вплотную друг к другу, и она вновь понимает, что плачет. В голове нет не единой мысли и ни единого слова, которые она должна сказать, но Шарп сам приберег для неё нужные слова, приберег уже давно; слова, которые должен был сказать с самого начала:

-Ты, должно быть, гадаешь, почему я здесь. Твой отец сказал тебе, что я покинул Бостон, - начал он, и его голос сейчас был слегка дрожащим, но нежным и теплым. Его глаза не могли оторваться от созерцания её заплаканного личика, по коже которого вдруг заскользили вырвавшиеся из плена серых туч и пробившиеся в окно лучи солнца. -Люсиль вернулась в Англию, а я не смог уехать, я долгое время терзал себя мыслью, правильно ли поступил, что остался, но теперь я не сомневаюсь в верном решении, теперь, когда я вижу тебя снова. Твой отец за тебя очень переживает, он даже пытался подкупить меня, чтобы я оставил тебя в покое. - Миловидное лицо девушки отразило мимолетную серьезность и задумчивость, которые потом превратились в ничто. Шарп продолжал говорить, и его голос словно бальзам был для её истерзанной души. Он был так близко, так, как ещё не был никогда, и она почти дрожала рядом с ним, когда его руки сжали её холодные пальцы, едва удерживающие шляпку.