Меж двух огней (СИ)

С Томасом они посетили несколько магазинов и даже посидели в пабе. Девушка пристально наблюдала за своим мужем и видела этот блеск в его глазах, эти резкие изменения и некую раскрепощенность. Он словно освободился от невидимых оков, которые каждый раз неизбежно сковывают его в стенах поместья, которые тяжелой ношей висят на его теле и безжалостно мучают. Аллердейл Холл - настоящий плен для них, но из чувства долга и уважения - так думала Шарлотта - они не могут его бросить. Что ж, значит, этот период жизни нужно просто пережить и надеяться на изменения, ведь все, чем только могла она помочь горячо любимому мужу, она уже почти сделала, осталось лишь подписать документы, присланные поверенным из Бостона.

Вечер приближался - об этом сообщало потускневшее небо, с которого все ещё сыпал снег. Томас и Шарлотта направлялись к экипажу, как вдруг сзади девушку окликнул знакомый голос. Обернувшись, муж и жена в ту же секунду признали в прохожем Алана МакМайкла, облаченного в длинное коричневое пальто с поднятым воротом, которое практически закрывало половину его лица. Его шляпу с узкими краями замело снегом, собственно как и все остальное из его одеяния, в руках он, как обычно, держал чемоданчик, с которым, похоже никогда не расставался - так требовала его профессия.

-Алан? Неужели это вы? - Шарлотта не могла поверить своим глазам. В сгущающихся сумерках она действительно видела улыбающееся лицо Алана, который смотрел на неё так бесхитростно, добродушно и легко. Дуновение из прошлого словно вдохнуло в неё глоток настроения и пролило свет на её печаль оттого, что они не могут остаться в городе навсегда.

-Шарлотта! Вы ли это! - молодой человек не смог удержаться, чтобы не обнять её.

-Добрый вечер, мистер МакМайкл. Неожиданно для нас видеть вас здесь, - несколько серьезно отозвался Томас, пожимая руку мужчине, как только тот освободил из своих объятий его жену.

-Рад встречи, сэр Шарп. Для меня это не менее неожиданно, но от этого ещё более радостно, - последние слова Алан полностью обратил к Шарлотте, которая, смущенно улыбаясь, удерживала мужа под руку.

-Как вы оказались здесь? Я думала, что вы сейчас покоряете Лондон, - сказала девушка с веселой улыбкой.

-Я объездил почти всю Англию, Шарлотта, но постоянно живу в Лондоне.

-Как вам Англия, мистер МакМайкл? Уже освоились здесь? - в голосе баронета слышалась усмешка и напряженность. Томас вдруг заметил за собой, что… ревнует?

-Вполне. Это великолепная страна, сэр, - мужчина удостоил баронета мимолетным вежливым взглядом, а после снова устремил его на Шарлотту. - Не могу поверить, что вижу вас! Как вы поживаете? -Вопрос вновь был больше обращен к Шарлотте, Алан вдруг уловил эту мигом погасшую улыбку, этот растерянный взгляд, а после лицо её приобрело натянутую радость, и ответ, что все в полном порядке, прозвучал несколько наигранно.

-Может быть мы посидим где-нибудь? - предложил доктор, заметив что-то неладное в Шарлотте, но стараясь не подавать виду, что умеет читать по глазам её настроение, даже если те выглядят счастливо, пряча под собою невыносимую печаль.

Шарлотта хотела ответить Алану, но муж намеренно опередил её:

-Сожалею, мистер МакМайкл, но нам уже пора. Мы живем за городом, и должны поторопиться, пока снег окончательно не замел дороги.

-Да, Алан, к несчастью, мы встретились в столь неподходящее время. Мы должны возвращаться… - с сожалением опомнилась Шарлотта, поддержав Томаса. -Думаю, мы видимся с вами не в последний раз, - тут же дополнила она, и Алан сохранил надежду на это, а вместе с ней сохранил и воспоминания о глубокой печали девушки, что насторожила его.

-Доброго вечера, - пожелал Шарп, улыбнувшись будто через силу.

-До свиданья, Алан. Удачи вам, - девушка успела лишь бросить кроткий взгляд на старого друга, когда Томас, пожав ему руку на прощание, повел жену к экипажу. Украдкой Шарлотта позволила себе обернуться, и Алан снова заметил этот полный тоски взгляд с жаждой о чем-то сказать. Однако она почти в безмолвии была вынуждена уйти, оставив лишь след своей нелегкой замужней жизни, о которой не могла поведать.

Они вернулись домой поздней ночью, как и говорил Томас. Метель к этому времени разошлась не на шутку, последние мили до поместья дались очень трудно, бедная лошадь дико устала и запыхалась, колеса экипажа застревали в сугробах, и если бы не выносливость животного, то пришлось бы добираться собственными силами.