Между

«Знаешь, у нашего народа есть одно сказание. Жили два короля, добрый и злой. Злой соблазнил жену доброго, а она ради него погубила мужа. И злой тогда ее убил, потому что если жена предала одного мужа, то предаст и другого…»

«Всё правильно, моя маленькая королева. Всё правильно, – слышит она беззвучный ответ. – Я закончу кольцо. Но работы еще много».

Вслух Эссилт говорит другое:

– Араун, скажи, ведь ты как-то на год обменялся властью с Пуйлом, королем Дифеда? Ты год был королем южного Уэльса, так стал ли он твоей землей?

– Почему ты не хочешь помочь Сархаду? – горько спрашивает Король-Олень.

– Нельзя из одних и тех же нитей соткать и плащ, и рубашку, – качает головой Эссилт. – Моя земля – Корнуолл, и муж мой – Марх. Лучше Сархад или хуже, больше он нуждается во мне или меньше – поздно спрашивать.

* * *

– Летом легко лениться, – задумчиво сказал Седой.

Риэнис не ответила.

Они сидели на южном косогоре – невероятной крутизне, щедро залитой полуденным солнцем. Вниз на десятки локтей уходил обрыв, и был виден весь Аннуин – леса, поляны, озерки… Одуряюще пахла расплавленная сосновая смола, пчелы гудели над цветами.

– Лениться легко и приятно… – добавил Охотник, беря руку Риэнис и целуя ладонь. Неспешно, спокойно – не страсть, а ровное давнее чувство.

Она сидела, он полулежал, облокотившись о ее колени.

Где-то там внизу была пещера Седого – впрочем, большинства охотников там сейчас нет. Аннуин велик, а красавиц, мечтающих разделить ласки с одним из Стаи, – немало. Внизу была и та поляна, что на лето заменила большинству замок Рианнон. При желании можно было различить шалаш Эссилт, ее саму, склонившуюся над ковром для Сархада, Арауна, ведущего неспешную беседу, и Друста, сидящего… нет, резко вскочившего и зашагавшего прочь.

Кромка гнева: Друст

Я не могу больше этого выносить! Хватит!

Сархад, Араун, Рифмач какой-то… кто еще?!

Ах да, она верна Марху. Настолько верна, что меня любить не может. Только почему же весь Аннуин произносит имя Эссилт вместе с именем одного, другого, третьего?!

Рифмач был любовником Рианнон?! Зачем же тогда он целые дни проводил с Эссилт? И пел ей – всё о любви да о любви. А она – воплощение верности! – не разгибается над ковром для своего Сархада. Говорят, негодяй был редкостный…

Хватит. Найду Седого, попрошу, пусть отправит меня куда-нибудь.

Лучше десятки тварей, чем всё это!

Друст стремительно вошел в пещеру – и замер. Охотников было немного, зато каждый из них был не один. Очень даже не один.

Гордые красавицы-сидхи, лесные девы, еще кто-то…

Одни не обратили на появление Друста никакого внимания, другие удивленно воззрились на него, столь несвоевременно яростного.

Друст недоуменно смотрел на это множество самых разных женщин. Особенно удивили его две девушки, разом ласкавшие Фейдауга: всё их тело, от макушки до самых пят, было покрыто зеленым мхом, коротеньким и пушистым. При виде Друста они хихикнули и спрятались за спину своего Кабана.

– А где Седой? – нахмурившись, спросил Друст, чувствуя себя донельзя неловко.

– Ну, где… – хмыкнул Гуистил.

– А что, он так тебе нужен? – приподнял бровь Фейдауг.

– Да!

– Прямо сейчас? Что стряслось? – Кабан вопросительно посмотрел на него.

– Вожак всё бросит и прибежит, потому что он нужен нашему Жеребенку, – хмыкнул Лоарн, приподнимаясь в объятиях невероятно красивой женщины-сидхи.

– Друст примчался к тебе, – как бы равнодушно заметила Риэнис.

– Ты считаешь, твое время пришло? – поинтересовался Седой.

– Он нужен мне, и ты это знаешь, – спокойно ответила она.

– Послушай, – он гибко поднялся, сел рядом, сжал ее за плечи, – я говорил и повторю снова: он должен остаться живым.

– Стае так важен живой охотник?

– Я боюсь ссоры между тобой и Рианнон! А я

 боюсь редко, ты знаешь. Рианнон до сих пор не простила тебе Пуйла. Но Пуйл был человеком, и умер он смертью людей. А если погибнет Друст…

– Успокойся, – она положила ладошку поверх его руки. – Мне достаточно того, что за него просишь ты. Летние Короли редко, очень редко выживали – но это бывало. Твой Жеребенок останется жив, обещаю, – она коснулась его губ легким поцелуем и встала:

– Пойдем. Сейчас действительно – самое время поговорить с ним.

Друст увидел идущих Седого и Королеву Аннуина. На миг ему подумалось, что она для Вожака – то же, что все эти красавицы для охотников, но – он тотчас понял, что ошибается. Ни намека на страсть не было между этими двоими. Владыки сопредельных земель, не больше. Ровное, отстраненное уважение – никакого иного чувства их не связывает.

– Ты что такой взъерошенный? – ласково усмехнулся Седой. – Сейчас лето, отдыхай, пока есть возможность.

– Я хочу, чтобы ты оправил меня в пределы ан-дубно! – почти крикнул Друст.

– Зачем? – рассмеялся Вожак.

– Я не могу оставаться здесь! Послушай, дай мне дело…

– Летом? О чем ты? Летом ан-дубно спит.

– Но ведь там есть охотники.