Между "А" и "Б"

- Айн момент, - удерживает нас Горох. Он достает из-под пальто веревку, завязывает на ней петлю и, сильно размахнувшись, бросает самодельное лассо под ноги Марату. Марат сразу летит на землю, и Горох за одну ногу подтягивает его к себе. А мы срываемся с места и нападаем на растерявшуюся и совсем не великолепную шестерку.

Через несколько минут трое самых здоровых связаны по рукам и ногам, а четверо умоляют отпустить их домой, потому что они никогда больше драться не будут. И вообще, если бы не Марат, они бы ни за что не напали на таких замечательных ребят, как мы.

- Может, отпустим? - разжалобился Семка.

- Может, снегом покормим? - подмигивает мне Горох.

Все глядят на меня и ждут мудрого решения. Я приосаниваюсь и пару минут размышляю. Не верю я людям, которые сперва дадут тебе по зубам, а потом говорят, что они этого не хотели и вообще они ангелы. Я таким типам ничего не прощаю, ни одного синяка. Кстати, под левым глазом здорово болит. Может, вот этот мне и залепил, который сейчас хнычет и просит отпустить его к мамочке?

Я поглядел на приувядшую семерку, а потом на сугробы снега, которые сегодня завалили всю улицу. И еще раз на семерку, и еще раз на сугробы.

Веселая идея рождается сама собой.

- А что, если "великолепная семерка" тунеядцев потрудится на благо улицы Первомайской? - восклицаю я. - Сейчас мы раздобудем для них лопаты, и пусть мальчики, засучив рукава, с огоньком очистят улицу от снега.

Мое предложение проходит на "ура".

- Труд создал человека, - важно изрекает Горох.

Мы с Семкой отправляемся в ближайшие дома за лопатами, а Горох со своими сторожит тунеядцев.

Мы стучим в двери и говорим:

- Наш пионерский отряд решил очистить вашу улицу от снега. Дайте нам, пожалуйста, лопату.

Жители улицы охотно дают нам деревянные лопаты, а некоторые даже помощь свою предлагают. Но мы благородно отказываемся:

- У нас такие ребята и так любят работу, что мы быстро справимся сами.

Мы вручаем четверым тунеядцам орудия труда. Троих связанных охраняет Горох. Мы же не спускаем глаз с тех, кто работает, а когда надо, покрикиваем, командуем.

Тунеядцы начинают энергично. Их лопаты так и мелькают в воздухе. Вскоре они очищают тротуар перед пятью домами. Но, переусердствовав, Марат и его дружки выдыхаются и начинают еле шевелиться.

- Эй, Горох! - кричу я. - Давай вторую смену.

Горох развязывает троих пленников, они жадно хватают лопаты и начинают с такой силой метать снег, как это делает хорошая машина. Четверо из первой смены, привалившись к забору, отдыхают.

В две смены "великолепная семерка" быстро очищает тротуар. Остается совсем немножко.

- Ладно, хватит, - командую я. - Сматывайтесь.

- И запомните, - показывает могучие кулаки Горох, - кто к нам с мечом придет - от меча и погибнет.

Мы хохочем. Повесив носы, измотанные, но перевоспитанные, тунеядцы идут через переезд к проспекту.

С неочищенной частью тротуара мы справляемся за полчаса.

Домой возвращаемся почти друзьями. Вот ведь как странно бывает: мы с Горохом - почти друзья...

ИЗ ПУСТОГО В ПОРОЖНЕЕ

Уже три дня, как болеет Ира. У нее грипп вместе с ангиной. Ребята целой толпой навестили Иру, и Семка каждый день носится к ней.

А я ни разу не зашел к Ире. Мне как-то неудобно. Потому что вчера я получил новую двойку по математике. И мне первый раз в жизни стыдно, что я получил двойку. Раньше нахватаешь "пар" и гордишься ими, как олимпийскими медалями. А теперь почему-то стыдно. Я представляю, как строго посмотрит на меня Ира, и у меня мурашки начинают по коже стометровки бегать.

Мама сердится:

- Почему ты не навестишь Иру?

- Боюсь заразиться, - отвечаю я. - Ты ведь знаешь, какой грипп заразный. И ангина тоже.

- Никто тебя не заставляет с ней целоваться, - сердится мама.

- Вот еще не хватало - целоваться, - фыркаю я. - Не пойду и все. Ты спроси у нее, не нужно ли ей вызвать "скорую помощь"? - Я открываю дверь и последние слова кричу вдогонку маме, которая торопливо поднимается на четвертый этаж, где живет Ира.

А самое обидное, что двойка у меня какая-то глупая. Вообще двоек умных не бывает. Это понятно. Но моя последняя двойка была уж очень глупая, а от этого - обидная. Потому что сперва она была пятеркой.

Позавчера мы писали контрольную. Вы же знаете, как пишутся контрольные - по вариантам. Ты решаешь одну задачу, а твой сосед - другую.

А я сидел один. Одному, сами понимаете, скучно решать. И я попросил Павла Захаровича пересадить меня к Леньке Александрову. Я сидел на предпоследней парте, у самой двери.

- Здесь дует, Пал Захарыч, а у меня насморк, - я усердно пошмыгал носом.

Павел Захарович пересадил. А что тут такого? Ленька решает один вариант, а я другой. Не спишешь все равно.