Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути

Поэтому 1) тонос статьи имманентен официальной догме (сравните] цитировки) и 2) дается понять, что в самой этой догме заложен постулат собственного отмирания и прорыва в иные идейные миры.

Я не возражал бы против появления этой статьи на страницах «У[тверждений]» или «З[автра]», при двух обычных условиях: 1) в примечании должно быть указано, что статья перепечатывается («Печатаем появившуюся на Д[альнем] В[остоке]» и т. д.) и 2) статья должна быть напечатана целиком, без выпусков и изменений. Если можно обе статьи поместить в дискуссионном отделе № 4 «Утверждений», – тем лучше.

Здесь обе статьи я думаю выпустить брошюрой, – но только после того, как они либо будут приняты и напечатаны, либо отклонены Вами.

Одновременно посылаю два экземпляра «России» для пореволюционного клуба. Был бы благодарен, если б он подтвердил получение.

Меня интересует вопрос об отношении евразийцев к П[ореволюционному] К[лубу]. Почему они стоят в стороне от него, и есть ли между этими группировками к[акие]-л[ибо] серьезные принципиальные и тактические разномыслия, – или это дело случайного порядка. Был бы Вам благодарен за разъяснение.

Очень рад установившемуся между нами контакту.

С искренним приветом Н. Устрялов.

P. S.

Комментарии этого письма к статье «Бесклассовое общество», как, впрочем, и все это письмо, – чисто персонального и доверительного характера.

P. P. S. В случае печатания статьи, я не возражаю против любого полемического ее сопровождения»[365].

Письмо Ю. А. Ширинского-Шихматова

«Исси-лэ-Мулино, 12 января 1934 г.

Многоуважаемый Николай Васильевич![366]

На протяжении 10 дней получил три Ваших письма, две статьи и две книги для пореволюционного клуба. Большое спасибо. С величайшим удовольствием перепечатаю обе статьи, с соблюдением поставленных Вами условий: «О советской нации» – в «Утверждениях» во всяком случае, «Бесклассовое общество» – м[ожет] б[ыть] в «Утверждениях», м[ожет] б[ыть] в «Завтра» – как удастся. К сожалению, не надеюсь выпустить журналы раньше конца мая – безработица выбила из наших рядов немало «пайщиков» (даже их приходится поддерживать), а меценатов у нас, слава Богу, нет – держимся исключительно собственными грошами.

Чрезвычайно досадно, что лежит – и стареет – много прекрасного материала. Одно время мы надеялись открыть при журнале литотдел – тоже накопилось немало ценного. Ну, что ж – очевидно, не пришли еще знаменитые «времена и сроки». Подождем.

Когда точно выяснится время выхода в свет журналов – сообщу Вам заблаговременно.

При сем прилагаю письмо пореволюционного клуба.

Вы спрашиваете об отношении к нему евразийцев. Они в него не входят – по соображениям, имеющим мало общего с политико-идеологическими. Во-первых, они не могут простить поревол[юционному] клубу его большой успех – и малый успех их собственной попытки создать свой «клуб бис». Во-вторых, они связались с Баранецким, в свое время выставленным из «Утверждений» за ряд неблаговидных поступков. В-третьих, из-за лично плохих отношений евразийца Клепинина с некоторыми членами поревол[юционного] клуба (моральный облик Клепинина, к сожалению, оставляет желать лучшего).

Поревол[юционный] клуб от этих обстоятельств, собственно, не особенно страдает, т[ак] к[ак] в Париже евразийцев – наперечет: Алексеев, Клепинин с женой, Эйснер и двоюродные братья Клепинина, скорее «числящиеся» евразийцами – Покровский и Кондратьев. Вл. Ильин от евразийства отошел – из остальных ценен один Алексеев (собственно, как спец-государственник); идеологически Алексеев нам мало интересен – его все еще давит его весьма правое прошлое и… написанная «советско-монархическая конституция» по заказу «царя» Кирилла. Впрочем, мне кажется, что я едва ли очень ошибусь, если предскажу переход Алексеева в наши ряды через год-два; во-первых – он, несомненно, порядочный человек и не долго сможет выдержать атмосферу «клепиниады», во-вторых – он человек активный: евразийство же сходит на нет, мы – пухнем, растем и размножаемся.

Евразийство вообще обречено. Недалеко то время, когда оно сведется к пражанам Савицкому, Антипову и Усачеву. В Брюсселе осталось три человека, из которых два (Перфильев и Яновский) давно в лес глядят, а третий – Нальпанис – связался с Агабековым (б[ывшим] чекистом) и варит там какую-то довольно темную кашу. Они не могут простить особенно национал-максималистам (н[национал]-б[ольшевикам]) успеха всех их начинаний – и поревол[юционный] клуб (уже три отдела: Марсель, Лион, Сан-Паулу), и журналы («Утв[ерждения]» – 1800 экз., «Завтра» – 2500), и увеличение числа членов организации. Глупо это – но ничего не поделаешь.