Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути

Здесь заметны мысли очень созвучные одному из ведущих «сменовеховцев» – Устрялову. Со временем становилось ясно, что надежды как Маклакова с Бахметевым, так и «сменовеховцев» на Термидор и перерождение большевиков не оправдываются. Время диктовало необходимость пересмотра вчерашних позиций. Этому была посвящена большая часть письма Маклакова от 2 января 1923 г.: «Мне хочется еще раз и плотнее говорить о большевизме. Как видите, и на этот раз все пророчества оказались фантазией. Я вспоминаю, как Манухин, по приезде сюда, давал им два месяца сроку, как Прокопович-Кускова пророчила, что они не доживут до следующего года – и как, тем не менее, все осталось по-прежнему. Когда я сейчас слышу обычную фразу «когда падут большевики», то мне становится не только досадно, но и противно. То, что я неясно предчувствовал года два назад, а именно, что нельзя говорить о падении большевиков и что большевики никогда не падут, то для меня сейчас становится почти аксиомой. Мне хотелось бы эти слова «падение большевиков» исключить из нашего словаря, как исключить самую идею из нашего мировоззрения. Одно предположение, что это произойдет рано или поздно, в той или другой форме, что мы будем переживать какой-то момент «после падения большевиков», как мы переживали период после падения монархии – затемняет наше сознание, говоря французским выражением «fausse notre jugement»? Конечно, то, что я говорю Вам, я говорю пока еще только Вам, и даже публично говорю иногда обратное

[выделено мной. – А. К.

]. Это наша судьба в течение последних шести лет, с тех пор как наши великие люди стали властью, но потому-то Вам я и буду говорить с полной откровенностью.

Если бы мне что-либо хотелось сейчас до такой степени, что, вероятно, это сделаю, то это – съездить в Берлин, где сейчас скопилось много только что приехавших из России интеллигентов. Правда, пожалуй, я уже опоздал, и они поддались условностям эмигрантской психологии. Тем не менее, даже если их теперешние слова и будут заключать в себе налет здешнего понимания, кое-что они принесли с собой нового; и из третьих рук это новое дошло и до меня. В самых общих чертах я хочу Вам его показать.

Если я очень пессимистически смотрю на возможность падения большевиков, то напротив того, я еще гораздо более оптимистически, чем прежде, смотрю на процесс их разрушения. Большевизм, действительно, изживается и разрушается; в самом большевизме есть элементы его разрушения. Все только дело в том, что это будет разрушение большевизма, а не его падение.

Картина того, что происходит в России, может быть изображена так: теперешняя власть держится на трех устоях: войско, полиция (Чека) и коммунистическая партия. Этими тремя элементами теперешняя власть держит Россию и направляет ее жизнь. Трехлетняя (ибо я не считаю двух первых годов) практика власти отразилась на физиономии всех этих учреждений»[431]. Далее Маклаков дает подробный анализ положения в Красной армии, ВЧК и РКП(б). По его мнению, в большевистской партии идут процессы постепенного вытеснения радикальных элементов и утверждения оппортунистического направления. Чекисты утратили свое былое значение, находятся под влиянием умеренных сил среди коммунистов. Особое положение, как считал Маклаков, сложилось в армии: «Среди этой армии довольно много элементов ненавидящих определенно большевизм; это все те, которые имели свое положение и до большевистского переворота; они были использованы как «спецы», с того момента, когда они по тем или иным соображениям пошли на службу к большевикам. Но если они думали, что они перехитрят большевиков и станут настоящими хозяевами армии, то они ошиблись. За ними всеми следят очень внимательно и не только полицейские органы большевиков, но и все те представители командного состава, которые всем обязаны большевикам. Ввиду этого в своем общем и целом армия есть надежное орудие в руках большевистской власти, пока она есть власть и пока эта власть не изменяет тем национальным флагам, которые они же выбрасывают. Создание такой армии есть одно из завоеваний «Октябрьской революции»; если гениальное Временное правительство Февральского переворота уничтожило и разложило армию, то большевики ее создали»[432].