В-шестых, рассмотрим связь свободы и человека. Человек является центром и конечной целью практических воззрений Канта, его практической философии и даже всей критической философской системы. Придерживаясь субъективистских форм мышления, Кант избегает определения естественной натуры человека, подчеркивая его надприродный характер. Тем не менее указанное мыслителем место человека вовсе не находится за гранью естественного. Хотя в рамках философии Канта мир феноменов и физический мир трансцендентальной морали составляют две разные области, субъект (человек), принадлежащий им обоим, может в них существовать одновременно и обладает двойственной природой: чувственной и рациональной. С одной стороны, человек представляет собой продукт причинно-следственных связей мира феноменов; являясь одним из объектов в мире феноменов, человек не обладает способностью к самосозиданию и подвергается воздействию внешней необходимости. С другой стороны, человек представляет собой субъект причинности свободы воли в физическом мире. Являясь «вещью в себе», человек обладает способностью к самовоспроизводству и может полагать, что обладает достаточной свободой; он имеет право, руководствуясь положениями морали, создавать еще несозданное и нести ответственность за совершенные действия. Кант поясняет: «Человек действительно имеет склонность к злодейству, но его внутренняя мораль будет для него священной. Среди всех вещей, то, чего человек хотел бы, и то, что он может сделать – суть лишь средства. Только сам человек и вместе с ним любая мыслящая вещь может быть целью. Потому, на основании принципа свободного самоопределения, он является субъектом морального закона»[43]
. В рамках практических воззрений мыслителя, противостояние и единение чувственного и рационального составляют главную особенность субъекта морали (человека); свобода – человеческая сущность и одновременно смысл его истинного существования. Человек – комплексная «вещь»; его чувственная часть получает воплощение через гуманность, превращаясь в своеобразную цель. Видение человека в качестве цели представляет собой процесс, а не само собою разумеющееся явление. Известный тезис о том, что «человек есть цель» как с точки зрения теории, так и с точки зрения логики является одним из важнейших заключений в рамках практических воззрений Канта; это ключевой принцип его критической философии.Философия Канта и в особенности его практические воззрения восхваляют субъективизм человека; в истории развития западного прагматизмаа это своеобразная «коперниканская революция», поскольку ее практическое и теоретическое значение очень велико. Ниже мы рассмотрим ее теоретическую часть.
Во-первых, в практических воззрениях Канта отражен народный немецкий дух того времени, а также идеи рационализма и гуманизма эпохи Просвещения. В истории философии идеи Канта не только «являются системным описанием эпохи Просвещения в теоретическом аспекте»[44]
, как заявил Гегель, но и общим истоком как для рационалистической философии самого Гегеля, так и для волюнтаристского направления Шопенгауэра и других мыслителей. Выдвинутые и обоснованные Кантом принципы субъективизма и возможности разума властвовать над всем и создавать все сущее, а также его идеи о всеобщем единстве, антиномии и трихотомии подняли рационалистическую философию Нового времени на качественно новый уровень, стали истоком более развитого и нашедшего расширенную форму рационализма Гегеля. Мысли Канта о том, что свобода воли, являясь трансцендентной сущностью, может самостоятельно и в полной мере положить начало (дать рождение) серии феноменов в осязаемом мире, несут яркую волюнтаристскую окраску. Некоторые западные исследователи, например, Р. Кроне, на основании этого даже относили Канта к направлению крайних волюнтаристов, таких как Шопенгауэр. Разумеется, в целом практические воззрения Канта характеризуются рационализмом, или «панрационализмом», и вовсе не соответствуют волюнтаристским взглядам. Тем не менее во взглядах и идеях мыслителя по вопросам взаимосвязи воли и разума есть серьезные противоречия: он всеми силами пытается поместить волю в рамки рационального, одновременно с этим подчеркивая ее независимость. Это дает основания говорить о том, что в его взглядах частично присутствует волюнтаризм. На самом деле именно эти идеи и положили начало волюнтаристским взглядам Шопенгауэра и других западных мыслителей нерационалистического толка.