Между буйством концепций и реальностью перемен. Современники К. Маркса о его практической деятельности

В целом философия Фейербаха берет за основу человека – важнейшую категорию, традиционно оставленную без внимания в рамках эпистемологической философии – ситуативно понимая его как социальную, культурную, историческую сущность. Также уделяется большое внимание категориям практики и тезису «Я желаю, следовательно, существую». Все это сформировало серьезный вызов традиционной западной эпистемологической философии. Профессор Ян Цзутао отметил: «Фейербах понял, что лишь находясь на противоположном полюсе от субъекта абстрактного мышления, то есть, на позициях чувственной непосредственности (я чувствую, следовательно, существую), можно найти истинный корень единства мысли и бытия. Это единство, несомненно, устранит целый ряд непреодолимых противоречий спекулятивного идеализма и с помощью самых близких, понятных и соответствующих человеческой природе и знаниям методов раскроет истинную суть взаимоотношений человека с природой и людей друг с другом. Это – поворотный момент в истории немецкой классической философии, характеризующийся гибелью традиций спекулятивного идеализма и рождением антропологического материализма»[75]

. В том, что Фейербах уделял огромное внимание человеческим чувствам и желаниям, можно отметить значительное сходство его идей с волюнтаристскими воззрениями его современника Шопенгауэра. Однако Фейербах подчеркивает важность желаний и практики в рамках традиционной системы рационализма; его практические воззрения принадлежат философии Нового времени. Следующая точка зрения профессора Фуданьского университета Юй Уцзиня послужит доказательством предложенной в настоящем труде концепции: «Идеи Фейербаха сходны с мыслями Шопенгауэра, но последний рассматривал волю к жизни выше теоретических размышлений, а первый – по-прежнему подчеркивал важность желаний в рамках традиционной системы рационализма. Поэтому, несмотря на то, что Фейербах появился на свет на шестнадцать лет позже Шопенгауэра, он по-прежнему является представителем классической философии, а Шопенгауэр – философии современности»

[76]

.

Понимание Фейербахом человеческой природы ограничивает его практические взгляды, и, наоборот, его рассуждения о практике оказывают влияние на мировоззрение и понимание природы человека. Поскольку философ понимает человека как чувствующий субъект в естественном, физиологическом смысле, а не в качестве субъекта социально-исторической практической деятельности, то он не может постичь истинный смысл практики. Он «рассматривает, как истинно человеческую, только теоретическую деятельность, тогда как практика берется и фиксируется только в грязно-торгашеской форме ее проявления. Он не понимает, поэтому, значения “революционной”, “практически-критической” деятельности»[77]. Взяв в качестве отправной точки абстрактного человека, практические воззрения Фейербаха становятся несвободными от созерцательности, метафизичности и неполноценности; они несут характер «полуматериализма». Фейербах зациклен на «толковании мира», не понимая, что «проблема заключена в преобразовании мира» – в этом по-прежнему скрыт недостаток подобной системы практических взглядов. В рамках истории развития практики подобная система практических взглядов с признаками «созерцательного материализма» не может полноценно преодолеть гегелевский идеализм. Тем не менее вместе с практическими воззрениями Гегеля и других мыслителей, она стала важным идейным источником формирования практических взглядов марксизма.

В целом в рамках «домарксистской» философии возникло несколько отличительных теорий о сущности практической деятельности, которые использовали в качестве отправного пункта различные категории: Бога, природу, абстрактного человека, разум, чувства, волю и т. п. – и на этом основании выводили своеобразные теории о проблемах практики. Однако ни Аристотель, ни Кант, ни Гегель или Фейербах так и не смогли всесторонне, научно и рационально понять и описать практическую деятельность человека. Ключевая причина данного парадокса заключается в том, что их позиции и методы мышления оказываются предельно ограниченными. В силу ряда причин философы домарксистской эпохи не могли в полной мере понять заключенное в категории практики внутреннее противоречие: с одной стороны, практика представляет собой целенаправленную, осознанную деятельность человека, включающую человеческий субъективный фактор, контроль со стороны воли и сознания, и воплощает стремление человека к идеальному миру; с другой стороны, практика является объективным процессом вещественного преобразования, выполняемого человеком как материальным субъектом при помощи определенных инструментов и материальных средств по отношению к материально-вещественному миру. Однобокое понимание внутренних противоречий, заключенных в категории практики, определило тот факт, что эти философские течения не смогли дать жизнь научно обоснованной системе практических взглядов и не смогли в полной мере объяснить понятия объекта, реальности и чувства.