Между двух стульев (Редакция 2001 года)

Этот тот свет 

Слономоська исчез из виду так быстро, что Петропавел даже не успел опомниться. А когда он опомнился, вокруг был только Белый Свет. Белый Свет – и ничего больше. Все, что Петропавел знал про Белый Свет, – это то, что по нему идут. И он пошел по Белому Свету, проклиная свою нерасторопность.

– Нерасторопность, – внятно говорил он, как бы обращаясь к нерасторопности, – я проклинаю тебя!

Сказав так раз пять-шесть, он услышал в ответ:

– Ну и правильно.

При этом мимо него быстро прошел кто-то. Настолько быстро, что Петропавел даже не успел разглядеть, кто это был. Он так и спросил:

– Кто это был?

– Я это был. – И опять кто-то стремительно прошел мимо, и опять конец фразы Петропавел услышал уже вроде как издалека. Короткой, кстати, фразы.

– И что же, – растерялся он, – Вы уже ушли?

– Такое впечатление, что да.

…И уследить за ним было совершенно невозможно. Ну, ушел так ушел. С ушедшим не имеет смысла и разговаривать. Решив так, Петропавел продолжал идти по Белому Свету.

– Правда, я опять приходил, – сначала сзади и тут же спереди донеслось до него.

– Как-то Вы ненадолго приходите, – на всякий случай сказал Петропавел. И в ответ мимо него – эдакой ласточкой – пролетел смех.

– Весельчак! – тяжело вздохнул Петропавел, пытаясь сосредоточиться на мысли об утраченном Слономоське. Попытка оказалась неудачной. Мимо все время ходили взад вперед.

– Кто бы Вы ни были, Вы немножко мешаете мне сосредоточиться, – напрямик заявил Петропавел, не переставая идти по Белому Свету. – А я бы очень хотел сосредоточиться, потому что я лишился одного существа.

– Подумаешь! – Теперь голос звучал насмешливо. – У каждого из нас гораздо больше чем одно существо.

– Я имел в виду Слономоську, – уточнил Петропавел.

– А я – Вас, потому что Слономоська Вам никогда не принадлежал. Нельзя лишиться того, что тебе не принадлежит. А лишиться одного из своих существ – это не трагедия.

– Маскарад жизни? – вспомнил Петропавел вслед удаляющемуся голосу.

– Только отчасти – жизни, – тоже издалека, но уже с другой стороны отозвался некто. – Маскарад – это шутки Пластилина. На самом деле он гораздо тоньше, этот Пластилин. Просто иногда прикидывается поверхностным.

Петропавла немножко огорчил столь развязный тон в адрес Пластилина Мира, но он счел возможным промолчать. А хождение взад-вперед продолжалось. И это раздражало.

– Может быть, настало время познакомиться? – осведомился он без особой учтивости.

– Вам со мной?

– Нам друг с другом, – строго возразил Петропавел.

– А я с Вами знаком. Тут о Вас уже каждому пню известно.

– Вы пень? – аккуратно сострил Петропавел.

– Я Блудный Сон, – не в тон сказали рядом. – Если это Вам что-нибудь говорит.

Петропавел честно подумал и честно сказал:

– Говорит. Но не это.

– А какому из Ваших существ что-нибудь говорит пусть даже не это?

Петропавел вопроса не понял. И ответа не знал. Когда собеседнику это стало ясно, он заметил откуда-то слева:

– Никак не ожидал, что после всего случившегося Вас может поставить в тупик такой простой вопрос.

– Ну, насчет простого вопроса… – нерешительно начал Петропавел и решительно закончил: – У меня одно существо.

– Это шаг назад, – сокрушенно сказал Блудный Сон спереди. – Впрочем, теперь я понимаю, почему именно Вам поручена такая глупость… целовать Спящую Уродину! Все-таки Вы единственный кандидат. Нечего с Бон Жуаном и огород городить.

Петропавел прекратил идти по Белому Свету и сел в сторонке. Он сел, чтобы спросить:

– Чего Вы от меня хотите, а, Блудный Сон?

– Почему Вы думаете, что все от Вас чего-то хотят? На самом деле от Вас как от… Вас, то есть от Вас как такового, никому ничего не нужно. – Блудный Сон, казалось, мелькал уже со всех сторон.

– Ну… положим, кое-что нужно. Чтобы я, скажем, поцеловал Спящую Уродину как свою возлюбленную, – с некоторой даже гордостью заметил Петропавел, стряхивая с плеча несуществующую пылинку.

– Да полно Вам! – долго рассмеивался и наконец рассмеялся-таки Блудный Сон. – Нашли себе занятие… кавалер!

Петропавел – тоже смешком, правда нервным, – поддержал странную шутку, но, как говорится, делу дать хотя законный вид и толк… в общем, он разъяснил Блудному Сону следующее:

– Видите ли, тут все очень серьезно. В соответствии с легендой, издавна бытующей в этих краях, должен прийти «бесстрашный и глупый человек, чтобы поцеловать Спящую Уродину как свою возлюбленную» …

– И кто же этот бесстрашный и глупый человек? – перебил Блудный Сон.

– Я, хоть это и нескромно звучит, – скромно сказал Петропавел и очутился просто-таки в кольце смеха.

– Вы серьезно? – прорвалось сквозь смех.

– Более чем, – обиделся Петропавел.

– Ну и ну! Да Вы еще удивительней, чем о Вас рассказывают. В первый раз вижу перед собой человека, который с такой охотой соглашается с тем, что он бесстрашен и глуп. И даже испытывает от этого гордость. Эко Вас заморочили…

Петропавел почувствовал, что весь Белый Свет уходит у него из-под ног.