Между мертвым и живым

Если порошок белый — это еще не значит, что он ядовитый. Подсыпь человеку в чай или выпивку белой детской присыпки — что с ним будет? Да ничего! Отплюется и будет жить дальше.

А еще — Гоша может отказаться пить. Может, он вообще не пьет.

Следом за ядом Кулагин послал к черту идею о тяжелом предмете. Тут не угадаешь, как ударить. А если Гоша успеет увернуться?

Так или иначе, все уперлось в нож. Кулагин решил, что Гошу он просто-напросто зарежет!

Аркадий Леонидович вспомнил, что если нож достаточно тонкий, то из раны потом практически не показывается кровь. А еще лучше, если вместо ножа использовать заточку. Уголовное словечко моментально выскочило из памяти. Он вскочил, оставив в покое телевизор, и начал искать, что можно превратить в холодное оружие.

После непродолжительного рейда по шкафам нашлись вязальные спицы. Хорошие, толстые, стальные, а не алюминиевые. Только и минус, что без головок. Хотя это уже не очень страшно.

Он взял спицу, аккуратно загнул у нее кончик. Сжал в кулаке, ткнул в стенку. Спица хоть и зацепилась за руку, но все-таки провалилась. Кулагин нахмурился, грустно покачал головой. Ну и что с этим прикажете делать?

Он еще несколько раз ткнул спицей в стенку. Она продолжала выскальзывать из руки. Он вытащил из ботинка шнурок, привязал его петелькой к загнутому кончику спицы. Надел петельку на руку, ткнул. Ага, прекрасно, теперь петля не дает спице совершать каких бы то ни было лишних движений.

Теперь Кулагин взялся за следующую часть подготовки. Надо было понять, как ударить заточкой, чтобы гарантированно убить. Недолго подумав, он решил, что наносить удар нужно в сердце. Как правило, этого достаточно, чтобы человек умер.

Директор разделся до пояса и стал тщательно прощупывать грудную клетку, ища, где наиболее сильно чувствуются толчки. Через полчаса он счел, что локализовал сердце в достаточной степени. Он стал прикладывать спицу острием так и этак, всякий раз прикидывая, докуда она сможет достать своим жалом. Потом прикидывал, как для этого надо ударить.

В общем на остававшиеся до звонка Гоше полтора дня развлечение имелось. И кажется, Аркадий Леонидович знал, где можно спокойно использовать это оружие и уйти незамеченным.

* * *

Подполковнику только к утру вспомнилось то, что он так и не узнал, где этой ночью был Рублев. Предполагалось, что сидит в номере. Но, во-первых, в это верилось слабо, во-вторых — кто-то вчера отдубасил двоих ребят в холле. Отдубасил скупо, но качественно. И это точно не был тот, кто проходит под условным именованием «Матрос». И в-третьих, Грачеву просто не нравился Борис Рублев. Какой-то он неправильный, не испытывающий надлежащего уважения к милиции и высшим чинам.

Он задумался, кого бы отправить на контроль этого типа, и уже прикидывал, под каким предлогом Комбата можно вызвать в РОВД, чтобы поговорить с ним по всем понятиям.

И тут в кабинет подполковника ворвался Крохин, которого Грачев не успел отправить домой.

— Евгений Львович, там в отеле новое ЧП!

— Что еще? — чуть ли не взвыл подполковник.

— В номере у Рублева нашли винтовку! Прямо под кроватью!

Подполковник чуть со стула не упал. Нет, конечно, он ожидал от этого типа чего угодно, но только не такой каверзы.

— Поехали, быстро! Возьми еще людей!

Три машины подлетели к гостинице. Без сирен, чтобы не спугнуть Рублева, если что. Хотя, если уж там уборщица находит что ни попадя, его точно нет в номере.

Уборщица — перепуганная рыхлая тетка в синем спецхалате — сидела в иссеченном осколками грязном кресле в холле.

Подполковник бросился к ней.

— Рассказывай! — крикнул он.

— А что тут рассказывать? Он же ушел куда-то, ну я и думаю — надо прибраться, пока человек гуляет. Зашла, стала полы протирать. Хотела пыль под кроватью захватить, на колени возле стала, тряпкой мазнула — а рука на что-то холодное напоролась. Я поглядела, а там это ружье! Я так напугалась, выскочила. и вам звонить.

— Трогали винтовку?

— Нет, не трогала. Я же говорю — напугалась до полусмерти. Это же ружье, не что- то там!

— Ведите, — приказал подполковник.

Пришли в номер к Борису. Он не выглядел оставленным насовсем. Из общей картины выбивались спортивный костюм, сваленный в угол, да тряпка уборщицы возле кровати.

Подполковник присел на корточки, поднял край покрывала. Глянул в сумрак под кроватью. Да, там действительно лежала винтовка. Грачев вздохнул.

— Зовите понятых, будем оформлять документы.

В качестве понятых пришли жители еще двух номеров с четвертого этажа. Они перепуганно кивали на все, что говорил подполковник. А от вида винтовки они чуть не попадали в обморок. Евгений Львович с горечью подумал, что народ измельчал до тошноты. Стоит ли удивляться, что эту страну опускают все кому не лень, если мужики в ней ведут себя как сопливые носовые платки?

Оформив документы, он приказал увезти винтовку в лабораторию — пусть криминалисты разберутся что и как.

Сел на кровать в номере, пригласил Крохина устроиться рядом. Спросил:

— Ну, как думаешь, с чего все это?