Между нами

И это тоже часть политики. Раньше я не желал идти на уступки, теперь учусь находить компромиссные решения, а свое эго убирать на задний план. Переговоры только тогда проходят успешно, когда удается угодить всем. Так что, если я буду держаться за клубы-победители национальных лиг, только самые маленькие страны смогут побороться за получение возможности сыграть с большими командами. Мера, которая позволит «Аяксу» выйти в полуфинал Лиги чемпионов в 2019 году.

Я также развил в себе политическую интуицию, которая позволяет мне понять, чего хочет собеседник, и одновременно остаться при своем мнении. И, несмотря на то, что теперь я не могу сказать всего из того, что хочу, я готов пожертвовать этой свободой на благо футболу. С другой стороны, моя любовь к слову продолжает расти. Раньше я боялся публичных выступлений, теперь же произношу речи с удовольствием, причем везде, даже на семейных собраниях, на Рождество, что радует и веселит мою жену Кристель. Я даже могу сымпровизировать, как 24 января 2008 года в Страсбурге перед Советом Европы, когда я представился словами «маленький исполнитель штрафных из Лотарингии так решил представиться перед августейшей ассамблеей».

Я быстро понимаю, что президент УЕФА по статусу равен главам государств. Меня принимали главы самых сильных держав. В России Владимир Путин ― спокойная сила. В Германии ― Ангела Меркель, досконально разбирающаяся в истории футбола. В Турции ― Президент Эрдоган, бывший полупрофессиональный футболист с 1969 по 1982 год. Еще я встречался с президентом Европейской комиссии Жозе Мануэлем Баррозу, с которым я лично знаком. Это всегда ценно, когда управляешь крупнейшей спортивной организацией европейского континента. Скажу по секрету, португалец еще не оправился от победы «синих» в полуфинале Евро-84 на стадионе «Велодром»…

23 июня 1984 года Марсель был залит солнечным светом, и его стадион, тянущийся к небу, выглядел как «Эштадиу да Луш» в Лиссабоне. Он словно плыл над Лузитанией в этот прованский вечер. Мой друг Жан-Франсуа Домерг, забивший первый гол пушечным выстрелом левой ногой… со штрафного. Прямо в девятку. Режиссер что-то путает и записывает гол мне. Стадион «пылает». Стадион «горит», как бенгальский огонь. Переполненные этой сверхъестественной энергией, мы весь матч лидируем, мы на голову лучше соперников, но, похоже, просто не в силах удвоить усилия. На 74-й минуте португальский нападающий Жордао охладил пыл зрителей, забив невероятный гол головой, обманув нашего вратаря Жоэля Батса. Франция 1 ― Португалия 1. Это окончательный счет после основного времени. Призрак Севильи возвращается. И этот проклятый Жордао сыграл матч всей своей жизни! Пробив словно дробным залпом, он позволяет своим получить этот гол. И едва не забил второй, но Батс ― последний оплот защиты ― спасает нас еще один раз. Как это тяжело. Чалана, их плеймейкер, словно по воде ходит. Пачек, мой оппонент, не отпускает меня дальше одного шага, и Бенту умножает количество сейвов. У нас есть всего 15 минут, чтобы забить. За пять минут до конца Жан-Франсуа Домерг пользуется путаницей, образовавшейся на поле, и забивает второй мяч. Облегчение. Но мы не хотим на этом останавливаться. Нет и речи о серии пенальти, как в полуфинале Чемпионата мира 1982. Португальцы делают ставку на серию пенальти. Они все равно знают наши слабые места, во всяком случае психологические точно, и тянут время. Осталось играть 57 секунд. 56… Этот полуфинал, очевидно, будет разыгран серией послематчевых пенальти.

Мы что, прокляты? Похоже на то. Но потом Жан Тигана получает мяч в центре поля. Он пытается сделать передачу на меня по оси, но защитник перехватывает мяч. Жанно сногсшибателен сегодня, выбивает мяч прямо из-под ног противника и фантастически ловко уходит от него. Ничто и никто ему не мешает. Он проходит двух игроков, подходит к линии ворот, немного сдвигается вправо, а потом вместе с мячом как будто передает мне всю любовь к игре. Я веду мяч справа. Я в 5 метрах от цели. Я стараюсь держать себя в руках, сохранять хладнокровие перед ударом, потому что передо мной стоят три португальца, которые отчаянно защищают свои ворота. Действия разворачиваются словно в замедленной съемке, и длится все это целую вечность. Я бью. Мяч пробивает лузитанскую стену. Облегчение. Стадион «Велодром», кажется, пытается улететь в космос. У сверхчувствительного Мишеля Идальго, прощающегося со сборной через 10 лет после нашего совместного дебюта, будет свой личный финал. А с ним ― и у всей Франции…

Эти замечательные матчи. Эти замечательные воспоминания, вписанные в коллективную память, являются вернейшими средствами установить прочную связь с моими собеседниками. Во время моих путешествий из разговоров с одними политиками я узнавал, что в молодости они вешали в комнатах плакаты с моим изображением. Другие просили у меня автограф. Все это меня очень трогает. Я искренне удивляюсь, когда вижу, что игрок, которым я был, продолжает заставлять сердца моих поклонников биться чаще.