Между небом и землей (СИ)

Друзья рассказали, что заметили мою пропажу, когда Гарри проснулся от звуков треска, встал проверить, оказалось, что меня не было на посту, а лес поодаль горел зеленым пламенем. Разбуженные: Гермиона, Сириус и он помчались по следу то выжженной земли, то по тропе из цветов, ведущей в самое пекло пожара, подобного огненному смерчу.

— Мы не могли к тебе приблизиться, видели вдалеке твою фигуру, летящую в неизвестном направлении, сметающую все на своем пути, — сказал Сириус.

— Я что, летела? — глаза “вылезли” из орбит.

— Да, ты парила в приличном расстоянии над землей, – подтвердила Гермиона.

— Но все, что мне удавалось – это подняться на метр, максимум на два над землей раньше, — я нервно закусила губу от негодования. — Но вы…

— С нами всё в порядке, — вступил Сириус, — Мы не лезли в гущу событий, приходилось просто следовать за тобой, пока пламя и жуткий ураган не стали стихать, а на месте уничтоженного леса не начали появляться растения, – он указал на оливковое дерево рядом с собой. — Решив, что следовать за тобой стало безопаснее, мы ускорили шаг и догнали тебя, ты спустилась на землю и просто шла. К тому моменту, когда мы уже хотели сорвать с тебя медальон, температура стала резко падать, — Сириус взглянул на остальных.

— Мы едва унесли ноги от этого места, превращающегося в глыбу льда.

Я могла заморозить их навечно...

— Как тебе удалось снять его, и что произошло? — спросил Гарри.

— Я не помню ничего, только медальон лежал в сугробе поодаль.

— Как это? — перебила Гермиона.

— Не знаю, но когда я попыталась взять его в руки, он отпрыгнул от меня, вторая попытка тоже не удалась.

Сириус вынул крестраж из кармана и протянул его мне. Я в ужасе отпрянула, а вдруг он вновь завладеет мной.

— Может, не стоит? — спросил Гарри, тоже неуверенный в правильности решения.

Я протянула руку к медальону, но когда от моих пальцев до железки оставалось около дюйма, медальон задрожал и выпрыгнул из руки Сириуса, ударившись об лед, затем замер, но потом начал снова дрожать.

— Он боится тебя! — воскликнула Гермиона. — Невероятно!

Что же тут невероятного…

— Но почему? — недоумевал Гарри. — Нам казалось, что… — он запнулся. — Он нашел идеальную партию в лице тебя.

Я лишь пожала плечами. В действительности, всё стерлось из памяти, и как не силилась я что-то вспомнить, воспоминания ускользали, прятались, давая лишь ухватиться за хвост эмоций – неприятных, будоражащих эмоций, пытающихся вывернуть душу наизнанку. Уничтожающая тоска, физическая и душевная боль, и что-то, напоминающее о чувстве порхающих бабочек в животе. Этот темный магический предмет заставил меня ощутить любовь?

Нам пришлось снова сменить место, несмотря на мольбы и слезы Гермионы по поводу возможного возвращения Рона. На этот раз мы разбили лагерь на поляне подле какой-то скалы, Сириус сказал, что когда-то прятался здесь после побега из Азкабана. Что ж, нас осталось только четверо в этой гонке за неизвестным. Быть может, её финиш ждал у черты гибели.

После того события я старалась вспомнить что-то, уцепиться хотя бы за тоненькую ниточку, но, как сказал Гарри, когда дневник Риддла овладел Джинни несколько лет назад, она тоже ничего не помнила. Эта магия затуманивает рассудок, человек не действует по своей воле, и самое страшное было в том, что эта магия именно действует, а значит, я не всесильна.... Но ведь крестраж не управлял мной, я просто шла сквозь чащу леса, словно зомби, а энергия вырывалась бесконтрольными потоками, руша всё на своём пути – не похоже, что медальон управлял мной. Быть может, я боролась изо всех сил? Это больше походило на правду, ведь теперь эта вещица отпрыгивает от меня каждый раз, когда я приближаюсь к ней, она дрожит от страха, словно кролик перед пастью удава. Почему произошло отторжение?

Долгими часами мы обсуждали эту наконец-то новую тему и пришли лишь к тому, что, всё же, холод – последняя стихия, что вырвалась из меня в тот ужасный час – не очень-то этой твари приятна. Никто не решался произнести слово «любовь» вслух, однако, говоря о силе воды, все подразумевали именно это неоднозначное чувство. Крестраж испугался любви? Гарри многое рассказывал о Лорде, о том, что у него никогда не было настоящих друзей, и скорее всего он никогда подобного не испытывал. Что же мне привиделось? Сириус? Но внезапно нахлынуло воспоминание о том странном сне, что приснился однажды, когда медальон висел у меня на груди: подземелья Хогвартса, мужской силуэт, такой знакомый силуэт… Крестраж знал все скрытые чувства. Потянувшись к краю кровати, я извлекла из-под нее джинсы, в кармане которых лежала свернутая фотография Северуса Снейпа. Зачем я храню ее, почему так безудержно хватаюсь за каждую черточку этого лица, боясь забыть? Ведь прошло слишком много времени с нашей последней встречи…

Комок в горле нарастал каждый раз, когда я держала в руках этот замызганный клочок бумаги. Я затолкала вырезку обратно в карман джинсов, как вдруг шторка спальни открылась, и за ней появилось лицо Гарри.

— Ой, прости, я, наверное, должен был постучаться.