Между Ницше и Буддой: счастье, творчество и смысл жизни

Описанное здесь ни в коей мере не является проповедью насилия, а скорее формулировкой неотъемлемого принципа выживания и развития живого существа – закона столь же древнего, что и сложные формы жизни, независимо от чьего-то желания или нежелания его признавать. Нельзя также забывать, что как в дикой природе, так и в цивилизованных обществах зримое обладание силой является лучшей гарантией от ситуаций, когда ею придется воспользоваться. Это скорее антидот против насилия, нежели его проводник, поэтому детей во все эпохи учили чаще давать отпор хулиганам и отрастить себе какие-нибудь зубы – для их собственной безопасности.

Если окружающие понимают, что цена конфликта с вами высока, что вербальное или невербальное столкновение может превратиться для них в публичную порку, они куда менее склонны принимать в нем участие и ставить палки в колеса.

Мы не должны бояться оказывать сопротивление и прилагать давление, и нам не следует путать безобидность с добродетелью, а неспособность к применению силы с нравственностью. Между ними нет ничего общего. Кролик не добродетелен, он просто безобиден – он не в состоянии никому причинить вреда. Добродетельным является только волк, который знает, когда нужно держать свои челюсти сомкнутыми, одновременно сознавая, что он может этого и не делать.

Две скрытые угрозы

Больше всего вреда человеку наносят не действия враждебной внешней среды или явных недоброжелателей. Поистине роковые опасности едва различимы и таятся под усыпляющим бдительность покровом. Таковы, прежде всего, регрессивные части его собственного «Я» – вышедшие из-под контроля некумулятивные потребности, привычное хождение на поводу у своих слабостей, трусости, мелких радостей и комфорта. Одержать над ними верх можно лишь неослабной решимостью обращать свои бойцовские качества внутрь, отвоёвывая занятое неприятелем жизненное пространство. Мы не должны без веской причины уступать внешнему давлению или прятать голову в песок при перспективе борьбы за то, что нам нужно.

Но в еще большей степени жесткость необходима при взаимодействии с частями собственной психики, где всегда бушует война за власть. На самых злостных и опасных агрессоров мы наталкиваемся именно там, и от итогов этой подчас неощутимой борьбы зависит все остальное. Без мужества давать им решительный отпор и целенаправленной установки силой напоминать им о месте в общей иерархии у наших разумных и творческих устремлений просто не будет шансов.

Вторая угроза исходит из еще менее очевидного источника: от симпатичных и даже любимых нами людей, которым мы позволяем подрывать собственную продуктивность. Из благородных, казалось бы, соображений человек постоянно предаёт себя в угоду другим и не защищает своих главных созидательных интересов с должной настойчивостью, полагая, что тем самым действует во имя любви. Потворствуя собственной мягкотелости, он, однако, не совершает возвышенного альтруистического жеста, сколь бы ни казалось обратное. Обкрадывая себя таким образом, он в еще большей мере обкрадывает мир вокруг, поскольку лишает его положительного вклада, который мог бы сделать, если бы вырос и окреп. Окружающие и общество в целом в конечном итоге всегда выигрывают от нашего умения настоять на своем, но не в мелких выгодах, а в самом существенном, от умения не бояться поставить это существенное на первое место.

Одно из самых печальных зрелищ – наблюдать, как люди с большим дарованием жертвуют своим потенциалом или значительной его частью ради чьих-то удобств, прозаических желаний и эмоций. Творческие горизонты и перспективы одного кладутся тогда не на алтарь высших возможностей другого, а приносятся в жертву потреблению, энтропии. Это как если бы индивид, который может и хочет идти вперед, вежливо сошел бы на обочину и уступил дорогу тем, кто просто усядется на мостовую или начнёт наворачивать на ней круги. Здоровая агрессивность подразумевает отказ обменивать творчество на потребление, а его высшие формы на низшие, причем как в собственной душе, так и в отношениях со внешним миром. Нельзя позволять окружающим подрывать нашу продуктивность и выпивать ценнейшие соки, менять золото на медь и отступать в сторону ради чего-то меньшего, ибо так проигрывают всё.

Об этом принципиальном этическом уроке и философские доктрины, и великие религиозные учения либо не говорят вовсе, либо упоминают редко и скупо. Тем не менее здоровая агрессивность, даже подчёркнутая жесткость вовсе не случайно лежат в основании жизнеописаний Будды, Христа и многих других мудрецов и пророков, которые считаются всеобщими образцами «мягкости», «нравственности» и «добросердечия».