Между Призраком и Зверем

- Добрый вечер, - приветствовала я известного и уважаемого врача, - извините, что снова явилась поздно. - Как папа?

Собеседник растерянно потер переносицу и отчего-то забыл снова надеть котелок.

- Весьма удивлен, признаться, - заговорил он, - бумаги о переводе вашего отца в закрытое медицинское учреждение при имперской академии редких заболеваний были подписаны еще на прошлой неделе. Не деле как четыре дня тому назад я сам помогал господину Роберту в заполнении бумаг о его состоянии и успехах, достигнутых в лечении болезни.

- Простите, - перебила я доктора, - вы хотите сказать, что папы здесь нет?

- Да, именно. Но даже не думал, что вы не в курсе. Дело вот в чем: когда освободилось место в имперской клинике, я сразу же послал запрос. У нас есть возможность проводить подобный обмен больными в случае наличия мест. Я написал вам обо всем, сделав особенный упор на столь счастливом для здоровья вашего отца стечении обстоятельств. Послание было отправлено еще две недели назад. Мне пришло уведомление о согласии на перевод плюс вы заплатили за три месяца вперед.

Доктор замолчал, все еще недоуменно разглядывая меня. Он не понимал, как я умудрилась внести предоплату, причем не маленькую, а ещё согласиться на перевод отца и абсолютно позабыть про этот факт. Зато я хорошо поняла, что пришедшее в библиотеку письмо было направлено директором по иному адресу, мой маленький секрет оказался раскрыт, а приманке не оставили возможности сбежать.

ГЛАВА 11

Я хотела вернуться в часовню, когда заметила проезжающий мимо пустой экипаж. Замахала руками вознице, а стоило кэбу затормозить, не колеблясь, взошла по ступенькам и устроилась на жестком сидении, углубившись в размышления о дальнейших действиях. Призраку можно было послать сигнал позже, после возвращения в дом дознавателя. Чувствовал же меня хозяин граней, а значит мог определить, куда направилась вместо часовни. Мыслила я, как никогда, хладнокровно, просчитывая будущие шаги.

Погруженный в темноту дом, казалось, встретил неприветливо и, словно хмурясь, рассматривал темными глазницами окон. Будто ощущал в моем лице опасность, только-только заполнившей прежнюю пустоту, суете повседневной жизни. Никогда прежде не размышляла на тему - а чувствуют ли дома грусть, стоя заброшенными посреди зарастающего сада. В теперешнем настроении мне что угодно могло привидеться, учитывая желание пойти наперекор решениям властительных тиранов.

Сперва я дождалась, пока ночной лакей отзовется на стук и отворит дверь, с удивленным выражением на лице пропуская меня внутрь.

- Леди Миланта, - он поклонился, - мы переживали, куда вы пропали.

- Я отлучалась по делам, - ответила холодно, передав ему плащ. - Милорд вернулся?

- Нет, мисс.

Отлично, в самый раз для моего плана.

Я поднялась в комнату, где сама разделась и приняла ванну, затем взяла саквояж и сложила в него необходимые вещи и, конечно, деньги, а еще маленькую книжку в твердой обложке, с тиснением эмблемы имперского банка на корешке. На счету оставались накопления, которые я планировала перевести на счет пансионата, теперь они могли пригодиться мне самой.

Когда все приготовила и поместила сумку под кровать, то отыскала на туалетном столике кожаный шнурок и устроила на нем радужную подвеску, а затем устроилась поудобнее в постели и прикрыла глаза. Теперь оставалось разобраться в тайнах прошлого, чтобы оказаться во всеоружии против могущественных и умных противников.

- Хочу узнать об отношениях Инессы Асвальди, Кериаса и императора с самого начала.

Вокруг замерцали кусочки разноцветной мозаики, а едва белое пространство со стенами окружило меня, как напротив возникли сменяющие друг друга картинки. Это был не один момент из жизни, а целый калейдоскоп событий, и смотрела я внимательно, не желая пропустить даже мельчайших деталей.

Имперская ложа в театре, ныне получившим название «Асвальдский дом музыки», молодой еще император, только недавно вступивший на престол. На первый взгляд, отличия не слишком бросались в глаза, но выглядел Ириаден тогда каким-то более человечным. Вот он подался вперед, рассматривая сцену, на которой появилась стройная девушка в красном обтягивающем платье, ее приветствовали овациями, а затем воцарилась тишина, поскольку певица начала исполнять известную даже на сегодняшний день арию.

Зрители замерли завороженно, даже я, хотя смогла услышать лишь начало. Картинки очень быстро сменяли друг друга, однако и услышанного хватило, чтобы понять слова Кериаса: «Она пела как ангел или, вернее сказать, как морская сирена». Божественный голос, дарованный свыше. И во время исполнения сама девушка казалась ненастоящей, одухотворенной, недостижимой для простых смертных небожительницей. Думаю, ее привлекательность для окружающих заключалась не столько во внешней красоте, сколько в этом удивительном притяжении ее голоса и манеры исполнения.