Между прошлым и будущим

А может, я уже тогда осознавала, что дар, которым бог наделил Элеонор, – это нечто реальное и постоянное. А все, что было у меня – красивая внешность и броские наряды, – подобно песку, уносимому с берега в море во время шторма. Наверное, именно поэтому, когда Элеонор затевала очередную авантюру – гонки на машинах или поход в Миртл-Бич, чтобы устроить там пикник, я с готовностью присоединялась к ней. Мне надо было убедиться, что и во мне есть доля той же бесшабашности, что и в моей сестрице.

Тут Женевьева принялась дергать отца за рукав.

– Уже темнеет, а мы еще не сходили в кафе поесть мороженого.

Финн улыбнулся дочери, и именно в этот момент, когда он не контролировал свои чувства, я поняла, почему его лицо показалось мне знакомым. Это был тот самый мальчик с Эдисто, который никогда не присоединялся к нашей компании, не участвовал в наших играх, а в церкви сидел и постоянно смотрел на Элеонор, а не на меня. Я помнила, как меня это злило, и я надевала все более и более яркие наряды, чтобы привлечь его внимание.

– Рад был со всеми вами познакомиться, – вежливо произнес он, ведя дочь к двери.

Я пристально следила, как они вышли на крыльцо, и помахала им на прощание рукой, когда они садились в черную машину. Но Элеонор смотрела в это время только на Глена, а он нежно прикоснулся к ее спине, когда входил вслед за ней в дом.

Все во мне кричало: «Уходи! Беги отсюда! Убирайся!» Но никто и не подумал уходить. Наоборот, они уселись рядом с матерью на кушетке перед телевизором. Я медленно подъехала к дивану и подождала, пока Глен не поднял меня и не усадил рядом с собой. Я сидела, крепко вцепившись в него рукой, и снова думала о неиспользованной выкройке и о том, что все в жизни сложилось не так, как должно было.

Глава 10

Элеонор

В детстве я проводила долгие часы, вместе с Люси наблюдая, как Да Джорджи плетет корзинки из стеблей зубровки. Она платила нам никель за каждую охапку травы, пальмовых листьев или сосновых иголок, которые мы для нее собирали, а потом мы сидели у ее ног и смотрели, как под ее пальцами рождаются корзины. В ее движениях был четкий ритм, который я чувствовала кожей, когда она плела ряд за рядом, добавляя для цвета бермудской травы и используя полоски пальмовых листьев и сосновые иголки, когда приступала к новому творению. Мне казалось, что я наблюдаю за процессом создания симфонии или написания картины, и каждый новый ряд все больше и больше раскрывал замысел художника. Да Джорджи называла нам узоры, которые использовала при плетении, – «Сны реки» или «Тропа слез», а все корзинки с крышками именовались «хранители тайн».

Она поведала нам, что плетение корзин сродни рождению новой жизни, от поиска материалов, которые добывались в разных местах, – кусочки мозаики, каждый из которых имел свое предназначение, – до создания сосуда, который мог либо сберечь, либо погубить свое содержимое. Именно об этом я думала по пути на Эдисто, гадая, на какую корзинку будет похожа моя жизнь и как ее следует называть.

Я опустила защитный козырек, чтобы укрыться от утреннего солнца, и включила GPS. Я хорошо знала путь на остров – все дороги и мосты через прибрежные болота и бухты были словно частью меня, как голубые вены под моей кожей. Но мне хотелось увидеть их цветное изображение на экране навигатора, как будто я должна была удостовериться, что они существуют на самом деле, а не являются плодом моего больного воображения, вовлекшего меня в безумную, рискованную авантюру, чтобы нарушить ровное течение моей жизни. Мне казалось, что я уже давно переросла склонность к необдуманным поступкам.

Несмотря на ужасающую жару, я опустила окна, чтобы почувствовать запах родного острова еще до того, как окажусь на его земле. Я не стала включать радио, чтобы не отвлекаться от дороги. Было совершенно невозможно слушать музыку – даже если это была обычная популярная композиция, которую крутят по радио, – не сосредотачиваясь на ней целиком, когда все остальное вокруг отходило на задний план, а я вовсе не хотела покалечить «Вольво» в результате неосторожного вождения. Тем не менее я обнаружила, что тихо напеваю под шуршание шин по асфальту, а пальцы, лежащие на руле, отбивают воображаемую мелодию.

Белый «Кадиллак» Хелены стоял на подъездной дорожке по соседству с голубой «Тойотой», вероятно, принадлежавшей сиделке, заступившей на дежурство. Финн позвонил мне и сообщил, что повезет Джиджи на пляж и они вернутся где-то ближе к вечеру, поэтому я и не ожидала увидеть их по прибытии в поместье. Несмотря на то что Финн велел сразу идти в дом, мне было не по себе. Я пару раз тихо постучала в дверь и принялась ждать, не желая использовать звонок, вдруг Хелена спит. В конце концов дверь приоткрылась, и передо мной предстала высокая женщина со встрепанными светлыми волосами, которая начала говорить еще до того, как дверь полностью распахнулась.