Между жизнью и честью. Книга II и III

Войска 3-го Белорусского фронта, которым теперь командовал Маршал Советского Союза А. М. Василевский, в Восточной Пруссии юго-западнее Кенигсберга сжимали фронт окружения восточно-прусской группировки противника.

В феврале — марте ремонтные средства войск и фронта успешно выполнили план восстановления материальной части, что позволило доукомплектовать бригады и полки. Часть отремонтированных машин прибыла с заводов промышленности.

В ночь на 13 марта войска 3-го Белорусского фронта после перегруппировки начали бои по разгрому вражеских войск в Хейльсбергском укрепленном районе. Они выполняли задачи по ликвидации восточнопрусской группировки неприятеля.

Враг сопротивлялся неистово, но его не могли спасти ни бетонные стены дотов, ни противотанковые препятствия, ни мины, ни фаустпатроны… Сердца наших воинов переполняла жгучая ненависть к фашизму. «Вперед, на запад!» — было начертано на башнях советских танков. И фашистская группировка юго-западнее Кенигсберга была полностью разгромлена.

* * *

Весь берег залива Фришес-Хафф, где я побывал солнечным мартовским днем, представлял собой кладбище сожженных танков, автомашин, разбитых вдребезги повозок с продуктами и военным имуществом. А в нагромождениях искореженного металла — трупы гитлеровских вояк. И эта страшная картина — на протяжении нескольких километров. Возмездие настигло фашистских бандитов на их собственной земле. В самом этом факте был заложен глубокий смысл…

Ритм и напряжение нашей работы оставались прежними. Эвакуация и ремонт техники не прекращались ни днем, ни ночью. Ведь 3-му Белорусскому предстояло ликвидировать и сбросить в море оперативную группу «Земланд», а затем штурмом взять Кенигсберг.

Чтобы рассказать, как работали в те дни танкисты-ремонтники, у меня не хватает слов. Их труд — выше всяких похвал. Каждые пять дней я докладывал генералу Хохлову, что и как сделано, а 5 апреля был вызван к командующему фронтом Маршалу Советского Союза Александру Михайловичу Василевскому.

Я поднялся, но Василевский жестом дал понять, чтобы говорил сидя.

Мне было о чем сказать. За месяц с небольшим удалось восстановить 1239 танков и самоходных орудий, а кроме того, почти 370 боевых машин были эвакуированы из рек, озер и всевозможных топей. Из приведенных мною цифр следовало, что танковые части как бы возродились вновь и опять представляли собой грозную силу.

* * *

Каждый из нас, от рядового до маршала, понимал, что взять крепость Кенигсберг будет трудно, так как она приспособлена к обороне даже в условиях длительной изоляции. Мало того, фашисты открыли шлюзы на реке Прегель и затопили всю ее долину, что должно было по замыслу гитлеровского командования затруднить продвижение советских войск. А кроме того, появилась еще одна довольно естественная серьезная преграда: началась весенняя распутица.

В течение нескольких дней перед штурмом наша тяжелая артиллерия вела разрушительный огонь по железобетонным укреплениям и крепостным фортам. Участились массированные налеты авиации.

Во всех корпусах и дивизиях на направлениях главного удара из различных родов войск формировались особые блокирующие и штурмовые отряды, в которые входили и небольшие танковые подразделения. Чтобы обеспечить их живучесть и боеспособность, мы сформировали специальные подвижные ремонтно-эвакуационные группы, в задачу которых входили немедленная отбуксировка поврежденных машин из зоны огневого воздействия врага и их текущий ремонт. Только текущий, все остальное брали на себя фронтовые ремэвакосредства.

Утром 6 апреля 1945 года артиллерия повела ураганный огонь по крепости. Один за другим стала наносить мощнейшие бомбовые удары авиация. Под прикрытием этой невиданной огненной бури пехотинцы, танкисты, артиллеристы, саперы, входившие в состав блокирующих и штурмовых групп, устремились на решительный штурм всей системы кенигсбергских укреплений. Началась Кенигсбергская наступательная операция.

Засевший в крепости противник оборонялся с невероятной силой. А кое-где даже пытался контратаковать. Но все было тщетно.

Советские воины неудержимой лавиной обрушились на фашистскую цитадель. В небе над Кенигсбергом стало тесно от наших тяжелых бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей. А по высоким белым облакам, которые появлялись в результате мощных взрывов бомб, расходились волнообразные круги, подобно тем, что бывают на реке, если бросить в нее камень. Потом эти облака вообще исчезли — такой силы взрывы шли от земли, от серых зданий обреченной крепости.

В крепости вспыхнули большие пожары. С утра 7 апреля жаркие бои развернулись в пригородах, а затем и на улицах Кенигсберга.