Междумирье

Фария, заметив отсутствующий взгляд того, к кому уже давно была неравнодушна, легонько толкнула его локтем, возвращая в реальность. Понаблюдав за смешным и немного нелепым отхождением кудрявого парня, она подавила в себе смешок. Она любила парня и ждала его признания. Ее зависть его «свободе» можно было назвать «белой», но в сущности она не придавала ей никакого значения. Ее душу занимала тревога, растущая в последние дни, словно по ту сторону реальности кто-то уже приготовил бомбу, что норовит взорваться.

Она никогда не была особо верующей и уж точно не верила в разные мистификации, поэтому старалась гнать дурные мысли подальше. Но чем дальше она их откидывала, тем быстрее они возвращались, притом с новой силой. И Фария понимала причину. Она боялась церемонии. Боялась своего испытания, отчаянно желая куда-нибудь спрятаться и не показывать носа. Единственное, что ее успокаивало – наблюдение за парнем, который всколыхнул ее чувства. Она чувствовала их связь, похожую на ту, что бывает у ребенка к родителям, но совершенно другого толка. И она наслаждалась своим чувством, ведь не могла насладиться им в детстве.

Они встретились взглядом и тут же отвели друг от друга глаза, уставившись в методички. Каждый из них догадывался о чувствах другого и выражал им глубокую симпатию. Как обычно бывает в молодости двух людей, обделенных родительской лаской, они прекрасно понимали, в чем дополняют друг друга, но смущение одного и преданное ожидание другой не давали им избавиться от тех крох сомнения, что приносили им ноющую, но тихую боль.

В дверном проеме показалась немного лопоухая голова их преподавателя. Его глаза уже потеряли былой блеск, но его возбужденное настроение никуда не делось, разве что несколько поубавилось.

– Встаем и шагаем за мной! – бодро скомандовал он и вновь пропал из проема. Студентов не пришлось долго упрашивать оставить мутную литературу, гробящую, по их мнению, молодость, так что уже через минуту молодой предводитель неоперенных в науке птенцов гордо вышагивал пружинистой походкой между разных станков и моделей.

– Что вы успели изучить за время моего отсутствия? – задал он будничным тоном вопрос.

– Панель управления разделена на шесть отсеков, каждый из которых управляет своей областью функций ОСМУР, – с готовностью ответил Убель.

– В сущности, вам это было известно еще из устройства ОСМУР, но хорошо, – не особо вдаваясь в подробности кивнул преподаватель, подходя к странному столу в виде усеченной пирамиды с правильным шестиугольником в основании. – До этого мы не разбирали способы управления, так что сегодня мы начнем с самого базового: проектирования маршрута и его настройке.

Он подошел к одной грани пирамиды, где переливались и мигали огоньки приборной панели. Множество кнопочек, тумблеров и рычагов скорее напоминали известную игрушку-антистресс, но без сомнения играли важную роль.

Он методично дергал за каждый тумблер, показывая, что и как меняется. На голограмме, имитирующей доску, он пояснял всю математическую основу тех или иных расчетов. Казалось, он и сам не рад этому, но работа есть работа, от нее не убежишь. Студенты точно так же воспринимали и свое положение. В сущности, обе стороны в тайне ненавидели процесс обучения, но строили из себя серьезных доминутемпов.

Ужасно и то, что такой сложной машиной почти невозможно управлять в одиночку: требовалось минимум двое, чтобы успевать за всеми показаниями, выполнять беглый анализ ситуации и следить за состояние самой ОСМУР. По рассказам старших, получить право на управление такой машиной – тот еще геморрой, особенно, когда у тебя нет напарника. Сработаться с совершенно незнакомым человеком за пультом почти невозможно, а к тому нужно прибавить волнение.

Прорыв в Ауфентитовых технологиях позволил проводить экзамены в симуляциях, что значительно снизило риски и несколько ослабило требования. И все равно, желание стать водителем ОСМУР часто воспринималось либо за шутку, либо за легкое психическое отклонение.

– А почему мы торчим здесь? – в краткий миг тишины между объяснениями задал вопрос один из нестабильно приходящих студентов. – Вы собирались нам показать настоящую ОСМУР, на ней бы и отработали, все равно брак.

Высказанная претензия внезапно снискала понимание у всех обучающихся, которые с выжиданием обратили взгляды на своего преподавателя. Тот, вздохнув и опустив глаза, несколько мгновений тихо шевелил губами, словно борясь с чем-то внутри себя. Потом попытался сконцентрироваться на панели управления и своих записях, оценивая их и тщательно взвешивая свое решение.

– Все основное я вроде бы рассказал… – медленно начал он, стараясь не смотреть на студентов. – Защититься сможете…