Мгновение истины. В августе четырнадцатого

– Господин генерал, майор Айсман по вашему приказанию прибыл.

Эти сказанные явно в запале слова немецкого офицера вызвали у Баташова искреннюю улыбку.

– Ну зачем же так официально, – доброжелательно промолвил он, – останемся, как и раньше, хорошими товарищами, готовыми оказывать друг другу самые разные услуги.

– Да, господин генерал. Я готов, господин генерал, – подобострастно повторял немец, понемногу успокаиваясь. – Что вы намерены со мной делать? – уже более спокойно спросил он.

– Сейчас мы позавтракаем, – промолвил Баташов, – кстати, что вы предпочитаете на завтрак, яичницу или сардельки?

– Мне все равно, – равнодушно сказал Айсман, думая о чем-то своем.

– Степан, организуй, пожалуйста, доставку из ресторана, яичницу и сардельки, – обратился генерал к своему ординарцу, вахмистру Калуцкому, стоявшему в ожидании приказания у двери.

Лихо щелкнув шпорами, вахмистр скрылся за дверью.

– А пока не хотите ли поправить здоровье коньячком? – доброжелательно предложил Баташов, доставая из буфета графин и пару хрустальных бокалов.

– Не откажусь, – с деланым равнодушием промолвил майор.

– За наше долгосрочное, тесное и плодотворное сотрудничество, – провозгласил тост Баташов, – прозит.

– Яволь, господин генерал! – откликнулся Айсман, после чего с удовольствием опустошил бокал. – Только я не понимаю, чем могу быть вам полезным, находясь здесь?

– А мы вас ночью возвратим обратно, туда, где взяли, – ответил Баташов, – я думаю, это непродолжительное ваше отсутствие не повлияет на вашу дальнейшую службу.

– Надеюсь, господин генерал. В штабе знают, что я собирался выехать на несколько дней в Кенигсберг для инспектирования школы. Я только-только заехал на своем мотоцикле в лес, когда ваши люди схватили меня и вылили в рот целую бутылку шнапса, которую я приготовил для своей городской подружки.

– Не тужите, майор, мы вам с лихвой все возвратим. Я даже тысячу марок выдам вам в придачу за причиненные неудобства. – Видя, как при этих словах загорелись глаза Айсмана, Баташов добавил: – За это вы должны будете снабжать меня самой свежей информацией из штаба армии. Я был бы вам очень признательным, если бы вы так же своевременно оповещали о заброске в наш тыл диверсионно-разведывательных групп и агентов, в том числе и тех, кто обучается в вашей Кенигсбергской разведшколе.

– Вы знаете о нашей секретной школе, – искренне удивился майор, – значит, вы знаете обо мне все…

– Ну, все не все, а кое-что знаем, – многозначительно промолвил генерал, разливая по бокалам коньяк, – прежде чем мы вновь поднимем бокалы, – деловым тоном добавил он, – я хочу обсудить с вами порядок связи и расчета за предоставленную мне информацию. У вас есть какие-то соображения на этот счет?

– Я думал, что у вас этот вопрос уже отработан до мелочей, – с сожалением промолвил Айсман.

– Но не буду же я отправлять с вами связиста, да еще с довольно громоздкой радиостанцией, – резонно заметил Баташов, – ведь у вас под боком есть своя, необходимая радиоаппаратура. Думаю, что обучать работе на ней вас не надо?

– Не надо, – подтвердил майор, – в Кенигсбергской школе я прошел полный курс работы на радиостанциях и радиопеленгаторах.

– Вот и прекрасно, – удовлетворенно воскликнул Баташов, – я передам вам шифроблокнот, с помощью которого вы будете шифровать телеграммы и передавать их с любого из семи ваших передатчиков, которые рассредоточены вдоль всего нашего фронта…

– О-о! – удивленно воскликнул Айсман. – Вы и об этом знаете?

– Не удивляйтесь, господин майор, русская разведка работает не по распорядку, как у вас, а круглосуточно. Но меня больше всего волнует вопрос расчета с вами.

– Может быть, через венский почтамт, до востребования? Я в Вене периодически бываю, обмениваюсь с австрийскими коллегами разведывательной информацией…

– Это опасно, – задумчиво промолвил Баташов, – насколько я знаю, «Черный кабинет» Ронге перлюстрирует всю заграничную корреспонденцию. Может быть, у вас есть надежный человек в Кенигсберге?

– Есть! – обрадованно воскликнул Айсман. – Моя несравненная Эльза.

– Женщина – это ненадежно, – покачал головой Баташов, – при первой же размолвке может все выболтать. Предлагаю: накануне поездки в Кенигсберг вы телеграфируете нам набором четных чисел (сколько чисел, столько дней вы собираетесь провести в городе). А я найду возможность рассчитаться с вами. В вашей городской квартире есть телефон?

– Да! Номер 756.

– Вам позвонят и спросят цирюльника Станкевича. Скажите, что абонент явно ошибся номером. После этого пройдитесь по парку, что возле вашего дома. Связной будет знать вас в лицо.

Раздался стук в дверь.

– Входи, Степан, нам как раз закуски не хватает, – радостно воскликнул Баташов.

Плотно притворив за собой дверь, вахмистр, словно опытный официант, быстро накрыл стол белоснежной скатертью, выставив на него заказанные яичницу и сардельки с капустой, а к ним банку паюсной икры, балыки, мелко нарезанную брауншвейгскую колбаску и свежий хлеб.

– Прошу, – радушно предложил генерал, присаживаясь к столу.

Явно проголодавшийся Айсман не заставил себя долго ждать.