Мгновения страсти (СИ)

“Когда-то так со мной поступил Пейн. И тогда я пообещала, что больше не позволю такому случиться. Я не вещь, которую можно использовать, а потом выкинуть. И сейчас я это докажу”. Заметив, что Учиха ослабил хватку, она потихоньку вытащила из рукава кунай и резко сдёрнула руку. Обладатель Мангеке Шарингана заметил это и вскочил на ноги, кунай, предназначавшийся для глаза, прошёл чуть ниже и лишь слегка оцарапал ему щеку. Он вызывающее взглянул на синеволосую куноичи, в глазах запылал шаринган, и дал ей рукой по щеке. Удар был таким сильным, что она упала с дивана.

- Вздумала дерзить, Конан-химэ? – издевательски процедил Мадара, - Не выйдет, я всё равно получу желаемое.

Конан ничего не ответила, левая половина лица ещё горела от полученной пощёчины. Поднявшись на четвереньки, она потянулась к выроненному оружию, но скрытый Лидер Акацуки наступил на её руку, а затем ударил ей коленом в лицо. Девушка снова повалилась на спину, держась рукой за подбитый левый глаз, где обещал вскочить большой синяк. Лента, стягивающая волосы в тугой пучок на затылке, развязалась, и синие локоны рассыпались по полу и её лицу. Но она всё также смело взирала на своего мучителя снизу вверх. Учиха был безжалостен, и она прекрасно понимала, что даже при всех своих способностях не сможет справиться с ним, однако сдаваться не собиралась: “Нет, я не буду игрушкой в твоих руках. Ни за что!” Мадара слегка наклонился и поднял её за длинные волосы, та покорно встала на ноги.

- Теперь будешь слушаться? – спросил он, глядя ей прямо в глаза.

Но куноичи просто плюнула обидчику в лицо, выражая свое неподчинение.

- ДРЯНЬ!

Конан получила сильный удар в живот, отчего отлетела к стенке и сползла по ней на пол. Во рту появился привкус крови, всё её тело пронзала боль от побоев. Левый глаз уже превратился в узкую щёлку и заслезился, а кожа под ним опухла и покраснела. Но куноичи не привыкать к этому, многочисленные миссии иногда приводили её к гораздо худшему состоянию, чем сейчас. Тут послышались звук приближающихся шагов, а она всё сидела с опущенной головой, пытаясь подавить стоны боли. Шаги замерли и она увидела рядом с собой его ступни. Твёрдая рука Лидера схватила свою жертву за горло и опять подняла по стенке вверх так, что её глаза оказались на одном уровне с его. В его алом шарингане светился лишь гнев, казалось, ещё минута – и его обладатель задушит её. Вдруг девушку Акацуки впервые посетила мысль, что она может умереть, но ей было уже всё равно. “Может это даже и к лучшему. Ведь я больше не буду чувствовать страданий и боли, что пережила. Не будет этих ужасных воспоминаний, не будет ничего, кроме темноты”, – думала она, по прежнему глядя в глаза своему мучителю.

Но в его взгляде что-то дрогнуло и шаринган исчез. Всё также сжимая железной хваткой шею Конан, Мадара провёл рукой по её лицу, убрав с левой стороны чёлку и открыв побитый глаз, из которого всё ещё вытекали прозрачные слёзинки.

- Дура, - тихо произнёс он, критически изучая её вид, - Но даже в таком состоянии ты прекрасна, Конан-химэ.

И Учиха требовательно поцеловал её в губы. Злость переросла в страсть и не только у него. Его горячее дыхание обжигало, а губы дразнили синеволосую девушку. Больше не о чём не думая, она инстинктивно ответила на поцелуй, руками схватившись за складки его плаща, и сильнее прижала мужчину к себе. Немного приоткрыв рот, она почувствовала, как туда проник его язык, доставляя своими действиями массу удовольствий. Солоноватый вкус крови, похоже, ещё сильнее раззадорил главаря организации, рука уже больше не смыкалась на горле куноичи, а, расстегнув несколько пряжек на плаще, блуждала по её телу. Конан наконец почувствовала страсть и своё желание, которому противилась уже много лет. И сейчас она хотела отдаться ему не потому, что ей приказали или принудили, а по своей собственной воле: “Я поступаю так, как хочу, это и есть свобода действий. Я больше не чувствую себя игрушкой или вещью…”