- Хм.… Прости за побои, - после некоторой паузы сказал тот.
Она не поддала виду, но это очень её поразило, уж чего-чего, а извинений от этого человека уж никак не ожидала. Поэтому Конан позволила себе улыбнуться:
- Всё в порядке, Мадара-сан. Не беспокойтесь, - она подошла к Лидеру организации и приложила свою ладонь к порезу на щеке, который оставила ему тогда. Когда она убрала руку, то раны как ни бывало, - Я же медик и могу лечить.
Он ничего не сказал, лишь сорвал с её губ лёгкий поцелуй. Конан про себя отметила, что в этот раз ничего не почувствовала, и ухмыльнулась в точности как Учиха. Она встала и направилась в сторону, но ей снова помешало одно обстоятельство: девушка вспомнила первоначальную цель своего посещения.
- Вы мне так и не сказали имя художника и название.
- Ну, думаю, тебе можно узнать. Эту картину нарисовал мой младший брат когда-то давно… - Мадара в первый раз за всё это время отвёл взгляд в сторону. А куноичи наконец поняла, почему её так привлекало это произведение и этот взгляд его персонажей, - Она называлась “Мгновения страсти”.
Синеволосая девушка промолчала и подошла к двери, но как только как только взялась за ручку, он спросил как бы между прочим:
- Ты ещё придёшь?
- Может быть, - обернувшись, ответила она и, бросив на него прощальный, но загадочный взгляд, вышла из комнаты, оставив скрытого Главу Акацуки одного. Тот потянулся было к лежавшему ранее документу на столе, но того там не оказалось. Вместо него обнаружилась бумажная роза из оригами, точно такую же Конан постоянно вплетала себе в волосы. Осторожно взяв бумажное творение в ладонь, он внимательно посмотрел на него, на губах появилась усмешка, и с силой сжал кулак. Вздрогнул, когда острые лепестки вонзились в кожу. Откинув комок бумаги, Мадара с интересом взглянул на свой кровоточащий палец:
“Понятно, даже такой хрупкий цветок может причинить боль. Думаю, что это ещё далеко не конец нашей истории, оригами-химэ…”