Мятежный дом

Нельзя же вот так, с наскока задавать вопрос «А как там мой Дик?»

— Как я вижу, — начала она осторожно, — допрос этого… человека произвел на вас такое же впечатление, как и на меня.

— Извините, — юноша опустил голову, и одна из косиц, перевитых серебряными шнурами, чуть не упала в чай. — Я не мог себе представить, что дойдет до такого. Отец всегда отличался… тяжелым характером, но вывалить наш позор прямо так, на людях…

— По-моему, это не ваш позор. А тех, кто с вами это сделал.

— И те, и другие — родные мне люди, — бесстрастно проговорил юноша. — Кого-то я должен буду стыдиться. В любом случае. Или отец мой безумец и предатель, или бабушка — убийца и лгунья. Веселый выбор.

Бет кашлянула.

— А что, здесь этим можно кого-то удивить? В смысле, убийства и ложь тут — такая уж необычная вещь?

Анибале изумленно посмотрел на нее.

— Вы не боитесь говорить об этом? Ведь речь и о вашей матери тоже.

— Ну… да, она поступила с вашей мамой скверно, но, по правде говоря, я так мало ее знала, что мне за нее не обидно и не стыдно. Мне просто жаль, что так вышло, но я не хотела бы, чтобы это помешало нашей дружбе.

Анибале улыбнулся и пожал плечами.

— Я скоро привыкну, — пообещал он. — Но ваша бабушка… не похоже, чтоб она относилась к этим вопросам так же легко, как и вы.

— Это проблемы моей бабушки, — отрезала Бет.

Анибале снова пристально посмотрел на нее. «Интересно, была бы ты такой храброй, если бы император не избрал тебя в невесты?» — прочла Бет в этом взгляде.

— Если вы хотите меня спросить о ком-то, — юноша снова сосредоточился на своей чашке, — спрашивайте.

Бет очень-очень тщательно жевала марципан, обдумывая вопрос.

— Ваша мама, — спросила наконец она, — и вправду была кузиной Райана Маэды?

— Да, — кивнул Анибале. — Она… она была гэйко, вы понимаете, что это значит?

— Да, мама несколько раз приглашала гэйко, — Бет хотела было уточнить сначала, какая из мам, но тут же подумала — зачем?

— Ну вот, Карин… мама жила на станции Ходэри, ее приглашали к разным большим армейским чинам, в том числе и к отцу, Маэду тоже туда приглашали как знаменитого сумоиста… Так и получилось, что отец подружился с Маэдой и женился на маме.

— Если вам хоть одну секунду из-за этого стыдно, — сказала Бет, — я не буду вас уважать. Знайте, что как бы там ни было, а ваш отец — герой.

— Был бы он героем, — лицо Анибале перекосилось, — он не отправлял бы драться за себя… других людей.

— У него ведь протезы вместо ног? — уточнила Бет, — а этот… Нуарэ был хорошим фехтовальщиком?

— Одним из лучших.

— Значит, ваш отец поступил правильно. Анибале, я видела, как… убили мою мать. Там были профессиональные телохранители и ее личный морлок Сарисса, она вообще двигалась быстрее молнии. И все они ничего не смогли. Ваш папа, наверное, сделал правильный выбор. В смысле — лучший из худших.

Анибале Огата опять посмотрел исподлобья.

— У него больное сердце, — сообщил он. — И как раз перед поединком был приступ.

У Огаты? — удивилась Бет, а потом поняла и под столом стиснула пальцы.

— И… чем кончилось?

— Он победил, — Анибале пожал плечами. Было, было там что-то еще, кроме победы, не зря он так смотрит в стол… — Пауль Ройе как-то лечил его потом. Ройе хороший доктор, я много о нем слышал. Но Суна сбежал, и я не знаю, как там с лечением дальше вышло.

— Вы… встречались?

— Его поселили… в смысле, держали под стражей в комнатах Элинор. Да, мы часто виделись. Он… интересный.

Бет знала, что на молодежном жаргоне Картаго это слово может означать что угодно — от «веселый, забавный, смешной» до «ненормальный, отвратительный, пугающий».

— Он нашел и прочитал мой учебник тактики, — продолжал Огата. — И сказал, что это … сейчас вспомню, смешное такое слово… фунния.

Бет засмеялась. Да, это точно был Дик.

— А чем ему учебник не понравился, если не секрет?

— Он сказал, что любой дурак может написать учебник о том, как победить, когда у тебя есть преимущество маневра. А ты, мол, напиши, как победить, когда у тебя преимущества маневра нет. Я сказал, что в таких случаях победить невозможно, а он засмеялся. Смех у него страшный.

«Когда я его знала, он вообще смеяться не умел…», — Бет прикрыла глаза ресницами. Пора было менять тему, и момент как раз случился подходящий.

— А что такое «преимущество маневра»? — округлив глазки, спросила она.

— Ну… — юноша немного подумал, потом взялся за чайный поднос и сдвинул его на край стола, составив на него всю лишнюю посуду.

— Пусть это для простоты будет звездная система, за которую идет сражение. А это — он придвинул к себе чашку и блюдце, — флот, который хочет захватить систему. А это, — он передвинул чашку и блюдце Бет на тот край, где поставил поднос, — флот, который систему обороняет. Сражения разыгрываются, как правило, вдали от обитаемых планет и станций — чтобы избежать случайных жертв. Мой флот появится из дискретной зоны. А дискретная зона — там, где сижу я, — Огата забрал со стола чашку и блюдце. — За кем преимущество маневра?

— Э-э… наверное, за мной?

— Правильно, — юноша энергично кивнул. — Реализуйте его. Ну, выдвигайте флот к дискретной зоне на боевые позиции.