Мятежный дом

— Что значит «Тонто»? — не поняла госпожа Альберта.

— Тупица.

Бет подавила смешок. Она знала, что под шлемом человек не может ни оскорбляться, ни оскорблять, и что Дормье просто ответил на вопрос — но как-то так у него получилось…

— Ты знаешь его настоящее имя? — переформулировала вопрос госпожа Сэйта.

— Нет. — «Зачем?» повисло в воздухе. Дормье не интересовался именем своего наемника.

— Где ты нашел его?

— В космопорте Лагаш.

— Почему именно там?

На этот раз Дормье мешкал дольше.

— Приказ, — наконец сказал он.

— Чей?

— Джеммы.

— Джемма Син Огата отдала тебе приказ найти убийц на территории Сэйта?

— Нет.

— Что значит «нет»?

— Нет… значит отрицание.

— Кто именно передал приказ тебе? — перехватил инициативу Огата.

— Мишель.

— Мишель Нуарэ?

— Да.

— Твой начальник.

— Да.

— Это он сказал, что приказ получен от Джеммы?

— Да.

— Как удобно, — сарказм сеу Альберты мог бы проедать дыры в металлопласте. — Нуарэ мертв и уже ничего не подтвердит и не опровергнет.

— Ты понимал, зачем нужно найти исполнителей именно в Лагаше? — продолжал Огата.

— Да.

— Ты знал, что обвинят клан Сэйта?

— Да.

— Ты знал, зачем Джемме нужна была смерть мужа?

— Да.

— Расскажи.

— Он хотел развод.

— Почему?

— Появился еще один наследник. Джемма стала не нужна.

— Какой наследник?

— Твой сын.

— Рассказывай! Не останавливайся, рассказывай все.

— Ты женился. Девка с Сунагиси. Карин Судзу. У нее родился сын. Огата признал твоего сына. Готовил развод. Джемма стала бы никем. Рэм хотел выделить ей долю. Она хотела все.

— Как Рэм Огата отнесся к тому, что моя жена — двоюродная сестра Райана Маэды?

По рядам снова пробежал шепоток, как сквозняк.

— Ему было все равно.

— Он дал ей гражданство?

— Да.

— И Джемма приказала Нуарэ убить Рэма Огату раньше, чем Карин и Анибале доберутся до Картаго?

— Да.

— Но тебя там не было? — перебила Огату сеу Альберта. — Ты знаешь об этом только со слов Нуарэ, ведь так?

— Да, — тупо кивнул Дормье.

— Значит, это Нуарэ спланировал убийство? Он ведь мог оклеветать Джемму?

— Нет.

— Мог?

— Не мог.

— Почему?

— Он ее любил.

Шепоток перешел в тихий гул. Госпожа Сэйта села. Она, похоже, услышала все, что хотела услышать.

— Рассказывай! — прикрикнул Огата. — Рассказывай о Джемме и Нуарэ!

— Он любил ее… Крутила им как хотела.

— И поэтому он предал своего господина. Предал и организовал его убийство, с твоей помощью.

— Да.

Бет не знала, куда ей смотреть — на дядю, на бабушку, на Огату или на убийцу. Дядя сидел, потирая лоб — и Бет чувствовала, что ему неловко. Наверное, давно перед Советом не вываливали такую кучу грязного белья. Бабушка держалась прямо и была бледна. Огата тоже стоял прямо и смотрел с вызовом. Было видно, что свою чашу стыда он выпил до дна уже давно.

— Что вы сделали с моей женой? — спросил Огата.

— Джемма выкупила для нее бардак.

— Зачем?

— Нельзя было убить, — Дормье чуть приподнял плечи. — Ольгерд не дал. Джемме и так было трудно… если бы военные ее не поддержали…

— Они были готовы поддержать ее только как регента при наследнике?

— Да.

— И поэтому у Карин отобрали сына.

— Да.

— Какое отношение это имеет к делу? — спросила сеу Альберта.

— Самое прямое, — ответил Огата. — Мой сын, Анибале Така Огата, был признан моим отцом как законный наследник раньше, чем мать зачала его тетку Элинор. Таким образом, — Огата оглядел зал, — я никак не являюсь мятежником против своей матери. Наоборот, это она подняла мятеж против моего отца, убила его и захватила в клане власть, отстранив меня и моего сына. Я требую восстановления наших прав. Я требую справедливости.

— Справедливости? — сеу Альберта наклонила голову. — Хорошо. Но зачем прерывать допрос так быстро? Дормье, как погиб Мишель Нуарэ? Кто убил его?

— Ричард Суна.

И снова гул голосов пронесся по залу. Все заговорили как-то одновременно, каждый обменялся с соседом репликой-другой.

— И как Суна это сделал?

— Подловил Нуарэ на замахе.

Сеу Альберта досадливо щелкнула пальцами и поправилась:

— Как они могли встретиться? Где это было?

— В Доме Белой ветви.

— Позвольте мне, — Огата коротко поклонился «лунному сёгуну». — Все равно он не знает всей истории. Ричард Суна пришел в бордель «Горячее поле», где я жил в то время, и предложил мне сделку: голова Нуарэ в обмен на заключение мира с Сэйта. Дело в том что его соплеменники, имперские пленные, страдали от нашей дурацкой вендетты. Цена сделки меня вполне устроила.

— Ты пошел на сделку с убийцей моей дочери? — губы сеу Альберты были почти белыми.

— Госпожа Альберта, — Огата скрестил руки на груди. — Я понимаю ваши чувства. Но мои чувства мне ближе. Лорел отказалась защищать Карин от нападок моей матери, пока я был в плену. Я подыхал от боли на равнинах Андрады — а вы и ваша дочь помогли затравить женщину, которую я любил. За что же мне враждовать с Ричардом Суной? За то, что вы сломали его судьбу так же, как и мою?

— Он. Убил. Мою. Дочь! — госпожа Альберта ударила по столу ладонью.

— Что ж вы вправе его ненавидеть — но за что ненавидеть его должен я?

— Он преступник, — подал голос Шнайдер. — Ненавидите вы его или нет, но он нарушил закон и был осужден Советом капитанов.