Мятежный век. От Якова I до Славной революции

В том же июне Джон Пим внес документ, известный под названием «Десять пропозиций», в котором предлагались меры для повышения парламентского контроля над королевским двором и Советом. Одна из пропозиций предусматривала удаление всех священников и иезуитов из свиты королевы. Генриетта демонстративно не подчинилась: она сказала, что покорилась бы своему супругу, но не 400 его подданным. Другая пропозиция требовала, чтобы король сместил своих «порочных» советников и в будущем назначал только тех, которым «его народ и парламент имел бы обоснованные причины доверять». Армии Шотландии и Англии предлагалось распустить как можно скорее. Король в расчет не брался. Это можно рассматривать как шаг к республиканскому правлению, хотя и тщательно скрываемый риторикой лояльности.

К составлению «Десяти пропозиций» парламентариев в определенной степени подтолкнуло недавнее твердое решение короля ехать в Шотландию. Были опасения, что на самом деле его целью станет Йорк, а не Эдинбург, где Карл сможет взять в свои руки руководство стоящими там английскими войсками; отсюда и возник призыв распустить английскую и шотландскую армии. Но если он все-таки поедет в Эдинбург, тогда что? Он мог бы, например, уговорить своих шотландских подданных подняться против Вестминстера. Если король согласится даровать шотландцам «чистое» вероисповедание, которого они требуют, и позволит им восстановить свои заслуженные свободы, то они вполне могут вернуться к своей прежней лояльности Стюартам; Карл уже написал графу Аргайлу, главе клана Кэмпбеллов, обещая «вернуть себе любовь народа». Если бы шотландская и английская армии объединились под командованием короля, они представляли бы собой почти неодолимую силу.

Теперь Джона Пима и его соратников охватила тревога. В начале августа они даже созвали парламент в воскресное утро, чтобы обсудить вероятность этой новой угрозы. Они умоляли короля отложить поездку, и Карл согласился задержаться на один день. Этот день он провел в переговорах с шотландскими уполномоченными, и, согласно венецианскому посланнику, шотландцы похвалялись, что «они сделают все, что в их силах, чтобы снова вернуть короля к власти. Когда он появится в Шотландии, все политические разногласия разрешатся, и они, как один, помогут своему урожденному государю в этом деле».

Когда король приготовился к путешествию, в Вестминстере собралась толпа, умоляя его не уезжать. Может, его присутствие в Лондоне ободряло людей во время великого беспорядка, а может, кто-то из этой толпы догадывался о его намерениях. Утром в день отъезда Карл пошел в парламент в настроении плохо скрываемой враждебности и нетерпения. Он назначил комиссию из двадцати двух человек, которые будут вести дела в его отсутствие; среди назначенных был граф Ньюкасл, известный враг парламентского дела.

Палата общин немедленно удалилась в свой зал заседаний и обсудила средства «поставить королевство в оборонительную позицию». Приняли ордонанс, первый в своем роде, предписывающий нескольким ключевым парламентариям сопровождать короля в Шотландию. Они, конечно, были больше шпионами, чем партнерами, и рассчитывали следить за действиями Карла. Ордонанс в Средние века был указом, которым король мог сделать заявление без согласия парламента; теперь же парламент издавал ордонансы без согласия короля. Новое столкновение казалось неизбежным.

В Эдинбурге Карла приветствовали со всем возможным жаром. Он сразу приступил к завоеванию расположения шотландцев. Король ходил на службы Шотландской церкви с подчеркнутой набожностью и согласился с требованием ковенантеров убрать епископов из реформатской церкви. Он посетил заседания парламента Шотландии и принял условия Англо-Шотландской унии, которая серьезно ограничивала его властные полномочия над парламентом и армией. В Вестминстере некоторые посчитали, что смогут получить такие же преимущества, но другие догадались, что Карлу просто удалось исключить участие шотландцев в будущих конфликтах.

В эти месяцы парламент начал свое правление. Парламент платил армии и отдавал приказы королевским служащим, например коменданту Тауэра. Парламент издал декреты о литургии и формах богослужений. Лода осудили и посадили в тюрьму, а Страффорда казнили; различные предполагаемые «порочные советники», в том числе лорд – хранитель Большой печати Финч, бежали из страны. Судей и шерифов, которые поддерживали королевские поборы, вызвали в парламент и потребовали объяснить свое поведение. Звездную палату, Северный совет и Высокую комиссию – административные органы Карла – упразднили. Жертв преследований Лода, таких как Принн и Баствик, освободили и с триумфом вернули в Лондон. И что самое важное, парламент принял закон, что его работу нельзя прервать без его согласия.