Мятежный век. От Якова I до Славной революции

Именно в этот момент, в самом начале ноября, парламент получил известие о том, что в Ирландии произошло восстание. Информацию доставили в палату общин семнадцать тайных советников, и Кларендон сообщил, что «наступила глубокая тишина… своего рода оцепенение». Ирландское восстание возбудило все страхи английских протестантов. Эдвард Николас, придворный, которого попросили оставаться в Вестминстере и докладывать о делах в парламенте, написал королю в Эдинбург, что «вероятность католических заговоров пугает здешний народ больше всего на свете». Говорили, что паписты пополняют вооружение и запасают порох. По рукам ходил памфлет с вопросом «Послушайте, вы, кровожадные паписты, чего вы хотите?». Восстание разразилось как внезапная катастрофа, однако условия для него складывались годами.

В ирландском обществе сосуществовали три четко разграниченные группы. Новые англичане – протестантские колонисты, приехавшие в Ирландию после Реформации; они контролировали Дублинский парламент и намеревались навязать местным жителям английские «стандарты». Старые англичане приехали сюда до Реформации, некоторые еще в XII веке, и настолько приспособились, что отождествляли себя скорее с Ирландией, чем с Англией; многие из них исповедовали католичество, хотя публично некоторые и подчинялись правилам протестантской церкви Ирландии. Им принадлежала примерно треть лучших земель. Третья группа – хозяева называли их «простые ирландцы» или «местные» – составляла самую большую часть населения, но, как большинство притесняемых на свете, оставила мало свидетельств о своих взглядах и пристрастиях.

Ирландцы и старые англичане имели массу оснований для претензий. В предыдущие годы корона конфисковала четверть земель, принадлежавших англо-ирландским и ирландским джентри. При Якове I было решено, что землевладелец не мог получить титул по своим землям, не подтвердив право на феодальное владение должным образом. Если документов не было, земли могли конфисковать и заселить новыми английскими или шотландскими переселенцами. Так Яков подарил жителям Лондона 162 квадратных километра земли в графстве Дерри, поэтому эту территорию стали называть Лондондерри. Шесть графств провинции Ольстер в основном тоже уже перешли в руки шотландских пресвитериан. Печальное положение церкви Ирландии и усердная работа иезуитских миссионеров в любом случае содействовали католическому делу. Католики имели серьезные причины для обиды: им запрещалось давать образование своим детям, их священники, не получая бенефиций, были вынуждены существовать на пожертвования прихожан. На тех, кто не посещал протестантские богослужения, могли наложить штраф.

Таким образом, в восстании соединились различные силы. Ирландские католические лидеры – среди них были и старые англичане – выпустили Ремонстрацию, в которой заявили, что поднимаются на борьбу, чтобы сохранить свою веру и защитить собственную жизнь и имущество. Они знали о действиях английского парламента и уступках короля шотландским пресвитерианам, поэтому особенно остро ощущали несправедливость отношения к своей исконной вере. Они также опасались, что реформаторы из «пуританской клики Англии» настолько глубоко ненавидят католичество, что наложат на них еще больше ограничений и новых налогов. Они могли пойти еще дальше, и в ирландском заявлении предполагалось, что шотландцы и англичане вместе могут «прийти в Ирландию, с Библией в одной руке и мечом в другой, чтобы навязать нам свою пуританскую анархическую веру и таким образом окончательно уничтожить нас». Почему же ирландцам не подняться на свою защиту, пока не стало слишком поздно? Это был парадокс того времени: результатом переговоров между Англией и Шотландией стало восстание в Ирландии. По существу, Карл не справился с управлением тремя королевствами, каждое из которых клялось в верности своей отдельной вере.

23 октября 1641 года ирландцы восстали против английских хозяев. Накануне мятеж в Дублине частично раскрыли и подавили, однако волнения распространились на всю Ирландию. Отряды вооруженных людей опустошали хозяйства англичан, а затем возвращались домой; другие активно вытесняли английских владельцев и заменяли их предыдущими собственниками. Английские беженцы укрывались в ближайших армейских гарнизонах, где и оставались в страхе и ужасе.