Мятежный век. От Якова I до Славной революции

Когда армия достигла Сент-Олбанса, находящегося менее чем в 32 километрах от Лондона, была опубликована «Декларация армии». В ней предлагалось созывать на более короткий срок более представительный парламент, недоступный знати и королю; и никакая сила в государстве не должна иметь «неограниченной власти». Автором декларации был сэр Генри Айртон, зять Кромвеля. Декларация сопровождалась обвинениями против одиннадцати названных пресвитерианских членов парламента. Им вменялись изменнические отношения с роялистами и внутри страны, и за ее пределами. Парламент, казалось, хотел и имел возможность защитить их, но 26 июня 1647 года эти одиннадцать человек посчитали благоразумным ретироваться из Вестминстера и в конце концов бежали за границу. Это было время, когда в английский политический язык вошло слово «чистка». Великий конституционный историк Генри Галлам писал, что в этот день, «можно сказать, пала законодательная власть и гражданское правление Англии».

На протяжении всего июня армейские лидеры постоянно и учтиво общались с королем. Достаточно очевидно, что они по-прежнему желали достичь соглашения, которое позволит ему сохранить трон при ограниченной власти. Он был единственной силой, предположительно способной объединить страну, теперь опасно разобщенную между армией и парламентом. Тем не менее с него не снимали обвинений в лицемерии и двурушничестве. Однажды король сказал Генри Айртону: «Мне нужно как можно лучше сыграть свою роль», на что Айртон ответил: «Раз уж ваше величество играет свою игру, то позвольте и нам играть нашу».

Армия нового образца теперь продвигалась к Редингу, который открывал более удобный путь на Лондон. Наиболее радикальные «агитаторы» требовали завершающего броска на столицу, но Кромвель предпочитал ждать и вести переговоры. Айртон разработал программный документ «Пункты предложений», который фактически повторял предложения, представленные в «Декларации армии», включая двухлетний парламент и новый Государственный совет.

Парламент, заметно более умеренный или более напуганный после изгнания одиннадцати членов, проголосовал за принятие этих предложений. Они, в частности, согласились, что контроль над городской милицией следует вернуть прежним комитетам милиции, что по сути означало передачу городских сил под командование господствующей теперь армии. Однако палаты лордов и общин не учли яростную реакцию пресвитериан в самом Лондоне, которые боялись за свою жизнь и собственность, если к власти придет армия. Одна толпа горожан с подмастерьями в сопровождении депутации лондонцев осадила палату лордов, выкрикивая, что «они никогда не выйдут», если не изменят своего решения. Другая толпа ворвалась в палату общин и потребовала, чтобы они отменили свое недавнее постановление: «Голосуйте! Голосуйте!» Члены палаты были слишком запуганы, чтобы не подчиниться. Парламент продемонстрировал, что им может управлять любая сильная группировка и поэтому он не способен осуществлять никакую законодательную власть. Шестьдесят человек из членов парламента, принадлежащих к индепендентам, вместе со спикером тогда для безопасности бежали к армии в Рединг. Они придали дополнительную законность солдатскому делу.

«Пункты предложений» представили на рассмотрение королю. Некоторые пункты были достаточно умеренными. Епископат не упразднялся, а лишался возможности применять принуждение; прежний порядок богослужения и новый Ковенант будут одинаково законны в широком контексте религиозной свободы и веротерпимости. Армия и флот будут возвращены королю по прошествии десяти лет. Только пять роялистов не получат прощения. Если бы Карл принял эти условия, то мог бы возвратиться на трон без ущерба для чести. Однако король отверг документ, даже не дав себе труда серьезно подумать. Его сохранившийся в истории ответ гласит: «Вы не в состоянии существовать без меня. Вы погибнете, если я вас не поддержу». Один из королевских советников, сэр Джон Беркли, прошептал Карлу: «Сэр, ваше величество говорит так, будто вы располагаете тайной силой и властью, о которой мне неизвестно». Люди умеренных взглядов по обе стороны конфликта начали терять последнюю надежду.

Устрашение парламента лондонской толпой и провал переговоров с королем подтолкнули Армию нового образца наконец двинуться на Лондон. Ночью 3 августа кавалерийская бригада взяла Саутуарк, и, проснувшись, гражданские власти города обнаружили, что центральная улица столицы, идущая через Лондонский мост, находится в руках тех, кого теперь надо называть врагами. Согласно Кларендону, внезапный захват «выбил у них почву из-под ног» и «положил конец всем разговорам об обороне». Теперь единственной их целью стало умиротворить тех, кого они раньше обидели, и не позволить армии поджигать и разграблять их особняки.