Мятный шоколад

Да, но откуда у убийцы имеется информация о Раисе и вообще о том, что Алечку будет разыскивать милиция? Скорее всего, гримерша тут ни при чем. Что же тогда? До сих пор в газетах информации по поводу смерти Зеленцова не было, но смерть такой яркой персоны киноиндустрии журналисты, определенно, не оставили бы без внимания. Вывод один: убийца, так же, как и Аля, регулярно проглядывает прессу и уверен, что труп продюсера до сих пор не обнаружили. Ужасно! Алечка зажмурилась. Воображение до тошноты натурально нарисовало ей картинку разлагающегося трупа Зеленцова, валяющегося на полу в душной комнате. Жара, закрытые окна, мухи, целый рой мух, велюровое кресло, бархатный бордовый халат, комната, длинный коридор, оклеенный темными обоями, журчание воды в унитазе… и тяжелый запах, медленно ползущий по паркету к входной двери. Это уже не запах, это вонь! Она проникает сквозь замочную скважину, заполняет лестничную клетку, стекает по лестнице вниз…

Громкий стук в дверь вернул Алевтину к реальности. Аля нехотя встала, умылась холодной водой, зачем-то еще раз нажала на рычаг слива унитаза.

Стук в дверь повторился.

— Одну минуту, подождите, уже иду, — крикнула Аля, вытерла лицо полотенцем и направилась в прихожую — девушка не сомневаясь, что приехали из конторы ритуальных услуг.

Посетитель ждать не собирался и вошел без приглашения. «Какая же я все-таки непутевая, — подумал Алечка, — опять забыла запереть дверь!».

— Вы за гробом приехали? — растеряно спросила Аля, разглядывая гостя, вернее, гостью. Перед ней стояла грузная женщина средних лет и смотрела на нее в упор большими коровьими глазами, тяжело дыша.

— Уф! Жарища какая! Насилу вас нашла. Вы, надеюсь, Сорокина Алевтина Ивановна? — запыхавшись, спросила женщина.

— Да. А…

— Капитан Зотова Елена Петровна, уголовный розыск, — женщина вытащила из большой кожаной потрепанной сумки красную книжечку, раскрыла и сунула под нос Алевтине. Это был конец: сейчас ей наденут наручники и отправят по этапу! — У вас сода есть? — неожиданно спросила женщина.

— Что, простите? — оторопела Аля.

— Изжога замучила. В поезде жареной курицы наелась, а мне нельзя — гастрит. Так что, есть у вас сода? Не могу больше терпеть, внутри все горит.

— Может, «гастал» вам дать?

— Давайте, черт с вами. Только побыстрее, голубушка, умираю!

На негнущихся ногах Аля прошла в кухню. Женщина, вздыхая и охая, тяжело проследовала за ней, плюхнулась на стул и положила на колени свою объемную сумку-авоську. Аля порылась в аптечке, достала таблетки и, чувствуя себя полной дурой, протянула их женщине. На сотрудника милиции Зотова была совершенно не похожа, скорее, на нищего врача-терапевта муниципальной поликлиники. Одутловатое нездоровое лицо, неряшливые густые брови, мелкий барашек старомодной «химии» на коротких пережженных светлых волосах, розовая блузка с короткими рукавами и машинной вышивкой на круглом воротнике, широкая грязно-голубая джинсовая юбка с бахромой, стоптанные белые босоножки на низком каблуке, надетые на капроновые гольфы телесного цвета.

Зотова сосредоточенно разжевала таблетку, сунула в рот вторую. На ее сухих губах, опущенных чуть книзу, как у Пьеро, остался неприятный белый налет от таблетки, и Алечка вдруг поймала себя на мысли, что хочет схватить грязную тряпку со стола и стереть с ее губ этот след, как мел со школьной доски. Зотова поймала Алин взгляд, вытерла губы тыльной стороной ладони, залезла в свою сумку, деловито покопалась там, достала блокнот и положила его на стол.

— Что ж, голубушка, спасибо тебе, от смерти спасла. Ненавижу командировки! А что делать — служба такая. Приходится приказы начальства исполнять. И плевать всем, что у меня ноги больные и гастрит, — кудахтала Елена Петровна, сверля Алю глазами.

— Что вам от меня нужно? — сквозь зубы спросила Аля.

— Самую малость, голубушка, — слащаво улыбнулась Зотова. — Что ты делала 17 июля?

— Не помню. А что, собственно, случилось? — сухо поинтересовалась Аля. Помогать следствию и рыть самой себе могилу она не собиралась.

— Давай, родная, сразу договоримся, — пропела Зотова, холодно блеснув глазами, — я вопросы задаю, а ты мне на них отвечаешь. Вопрос: что ты делала 17 июля? Давай я тебе помогу немного, чтобы память твою освежить. Встала ты рано и отправилась на «Мосфильм». Правильно?

— Правильно, — буркнула Аля, — я приехала на «Мосфильм» к восьми и провела там почти весь день, так как съемки затянулись.

— Дальше, — потребовала Зотова.

— А дальше я получила расчет и поехала на вещевой рынок в Коньково.

— Зачем?

— Хотела купить обувь на лето.

— Купила?

— Допустим, купила — красивые босоножки на высоком каблуке.

— Удобные?

— Что? — опять растерялась Алевтина.

— Удобные, спрашиваю, босоножки?

— Нет! — разозлилась Аля. Зотова своими вопросами путала ее и выводила из себя.